– Когда? В тридцать втором, кажись, – уточнил Тихон.
– Ну вот, а я с тридцатого.
– Тьфу, нашел с кем мемуары вспоминать, – ухмыльнулся дед Тихон перешел к другой кампании. – Вот только красных флагов нет, а так шибко похоже, – любовался он и оглядывал публику, но не находил ровесников.
Для гусеничного устроили спуск из толстых бревен, Сема Бородин залез в кузов, поднял капот, проверил масло, что-то покрутил. Понятно, время тянул, все же на него смотрят.
– Сема, чего ты нюхасся, его три часа назад в кузов загоняли, тоже заводили, наверно?
Сема важно ответил:
– А я не знаю. Мне поручено, потому сделаю, как положено.
Завел, тронул рычаги, включил скорость, толпа замерла. Трактор медленно зашел на бревна и тихонько стал спускаться на землю. Едва коснувшись почвы, Сема газанул, круто развернулся и поехал в сторону бывшей мастерской. Туда же поставили и колесники.
Владимир Гаврилович торжеству не мешал, а когда все закончилось, подошел, представился:
– Я Горлов Владимир Гаврилович, назначен руководителем нашего нового хозяйства «Труд». Родион Петрович скоро подъедет, а пока давайте обсудим, с чего начнем.
– Зябь надо пахать. А плуги где? – спросил Веня Брезгин.
– Вопрос правильный. Плуг будет только к кировцу. Через неделю мы получим почвообрабатывающий комплекс, следом посевной комплекс. Оба они с мощными американскими тракторами «Джон Дир». Надо пять толковых грамотных и ответственных механизаторов, чтобы отправить на несколько дней для стажировки и получения допуска. Есть такие?
Семен Бородин уже вернулся от мастерской, подошел к Горлову:
– Меня первым пишите. Мужики, вы чего, как не родные? Технику эту видели и в телевизоре, и в агрофирме под городом. Трактористы в белых рубашках, красота.
Дед Тихон подкрался к Горлову с тыла:
– А верно ли, сынок, говорят, что в том тракторе не только что печка, но кой-чего другое есть? К примеру, сортир?
– Сортира нет, отец, но есть кондиционер, включаешь, когда жарко, и в кабине холодок. Музыка есть.
– Обожди! – возмутился дед. – Мы его откомандируем пахать, а он будет музыку слушать?
– Все, дед, интервью окончено. А вот и генеральный подъехал.
Бывакин вышел из машины и сильно обрадовался, увидев добрые улыбающиеся лица.
– Здравствуйте, земляки, – негромко сказал он.
Его приветствовали вразнобой, но с чувством. Спросил:
– Здание колхозного правления совсем разорили или что осталось?
– Так в нем теперь глава сидит, медпункт, библиотека, – ответила Зина Бородина.
– Сема, с моим водителем доскачите, главу сюда срочно. На монтаж коровника строители просят пять человек, можно женщин, но работа не авторучкой, скорее всего, бетон готовить. Желающие могут записаться у Владимира Гавриловича. Список механизаторов для обучения на «Джон Диры» готов? Вы чего испугались, мужики? Дождетесь, что я десятиклассниц отправлю. Да этим трактором управлять все равно, что легковой машиной!
Подошел глава местной власти. Родион не мог признать, а потом засмеялся:
– Дядя Василий Иванович, бессменный председатель сельсовета! Здравствуй, дорогой. Вот, забот тебе прибавляем.
Василий Иванович улыбнулся:
– От таких забот не откажемся. И люди при деле, и в казну копейка.
– Верно мыслишь, сельсовет! Надо бы в конторе найти пару комнат, для руководителя, бухгалтера.
– О чем речь, Родион Петрович, это не вы к нам, а мы к вам на квартиру станем проситься. Правление было и осталось колхозным. В моем кабинете, бывшем председательском, рядом с обкомовским знаменем пшеничный сноп стоит. И сноп тот тоже пусть останется. Он уж как символ. Я все смотрю: ну чисто с Герба Советского Союза! Родион Петрович, я перейду в другой кабинет, а председатель пусть на свое законное место! – четко сказал Василий Иванович.
