Вы постарели очень рано
И вас теперь не угадать.
Лишь в сердце тягостная рана —
Ее не спрятать, не унять,
С ней нет возможности расстаться,
Вы с нею свыклись навсегда.
Родимых вас недосчитаться —
Печальна эта череда.
Я вспоминаю просветленно
Вас юных, с косами девчат,
И хоровод в лугах зеленых,
Как ваши каблучки стучат!
Вот стайкой дружной на прополке.
Вот на току. Иль у коров.
В колхозе вы трудились с толком,
Хоть – ни медалей, орденов.
Войной помеченные, позже
Не оставляла вас она.
Других вы женщин были строже,
Какая ведали цена
И доброте и хлебу так же,
И верности до донца лет.
Несли житейскую поклажу,
Я с вами рядышком, поэт,
И ваш поклонник неизменный,
И неизменный ваш жених.
Морщинки, седина и вены,
Судьбою битые под дых.
У Шкараборовой Маруси
Под повительным холодком:
«Ой, вы лебедушки да гуси!»
Мы хором нашенским поем.
Ох, дрожит в стаканах водка,
На ресницах же – слеза,
Михаил, Иван, Володька,
В балках высохла роса.
Где ж вы, где ж вы запропали,
Не выходите косить?
Рано холмиками стали…
Что же, вас теперь винить?
Оно верно, после драки
Кулаком не след махать.
Забубенные гуляки,
Упокоившаяся рать.
«Ой, вы, лебеди да гуси,
Вы куда?
– За окоем!»
Над Донщиной
и над Русью
Песня – жалость. В горле ком.
Я не стану расставаться,
Я останусь в хуторке.
Буду братом называться,
Удить окуней в реке.
И сушить траву, калину,
И рубить к зиме дрова.
Успокою Зину, Нину,
Подберу цветы-слова.
А как только свечереет,
На колодке (я ж казак!)
На гармонике ничейной
Я сыграю краковяк!
Чтобы вспомнилось былое,
Молодое, как весна,
И запамятовалось злое,
Лиходейная вина.
Да чтоб в душах полегчало,
Смех звенел (он знак красы!)
Мелодичный и венчальный
Вплоть до утренней росы!
