– Продезинфицировал их Тухачевский!
Быстро взяли красные дивизии Омск. Проявили командиры и бойцы воинский пыл и дерзость. Однако нашлись и такие, кто зазнался теперь от победы. Грудь с излишним проворством выпятил.
Вызвал Тухачевский к себе командиров. Двери были закрыты. О чем говорил с командирами, как говорил – неизвестно. Однако вышли от Тухачевского командиры, как кумач первомайский, красные.
Расходятся командиры.
– Ну как?
Насупились командиры. Молчат. Ясно и так по лицам. Продезинфицировал Тухачевский.
Строг Тухачевский. Порядок любит. Знает: рядом с порядком идут победы.
Попал матрос в кавалерию. Неуютно ему без моря. Назвал скакуна «Эсминец».
Вот что из этого получилось. Сражались наши в те дни как раз с Колчаком на Каме. Пробрался от белых к красным однажды лазутчик. Потерся среди бойцов. Вдруг слышит, кто-то сказал: «Эсминец».
Вернулся к своим солдат. Доложил: мол, к красным на Каме пришел эсминец.
– Как – эсминец? Откуда эсминец? На Каме – эсминец!
Клянется, божится лазутчик:
– Своими ушами слышал.
Для пущего веса даже приврал, что видел. Доложили белые по команде от младшего к старшему, что на Каме появился у красных эсминец.
– Эсминец?! – поражался каждый из старших.
– Эсминец, так точно, – докладывал каждый из младших.
Пошло среди белых гулять про эсминец. Даже до Колчака дошло.
– Эсминец? – спросил Колчак.
– Эсминец!
Усомнился Колчак. Не зря моряк. Не зря адмирал. Эсминец – большой военный корабль. Предназначен для океана, для моря. Как же – эсминец и вдруг на Каме?!
– Перепроверить! – грозно сказал Колчак.
Однако оттеснили наши белых уже от Камы. Так и осталось для всех неясным, был ли на Каме тогда эсминец.
И вдруг… Было это уже на Иртыше, на Ишиме. Снова к красным пробрался лазутчик белых. Покрутился, потерся среди бойцов. Слышит, кто-то сказал: «Эсминец».
Помчался к своим лазутчик:
– Эсминец у красных! Эсминец у красных!
– Как – эсминец?! Здесь – на Иртыше?! Здесь – на Ишиме?!
– Эсминец! Эсминец! – твердит лазутчик.
Вновь полетела весть об эсминце от солдата к солдату, от роты к роте. Вновь к самому Колчаку добралась.
– Эсминец?
Задумался Колчак. Неужели северными морями прибыл сюда эсминец?
– Перепроверить! Доложить! – приказал Колчак.
Не успели, однако, белые перепроверить. Отступил поспешно Колчак с Иртыша, с Ишима.
И в третий раз про эсминец Колчак услышал. Пытались удержаться белые на Оби. И вдруг:
– Эсминец! Эсминец!
– Здесь, на Оби, эсминец?!
– Эсминец! Эсминец! – твердят солдаты.
Вот какая история с лошадиным именем получилась.
Сокрушался потом матрос:
– Эх, если б знал… Эх, если б знал, назвал бы коня «Дредноут».
Всё хуже дела в колчаковской армии. Всё ниже и ниже солдатский дух.
Решили офицеры поднять у солдат настроение. В это время при колчаковской армии находился английский генерал Альфред Нокс. Вот и решили офицеры пригласить английского генерала к солдатам. Пусть выступит перед ними заморский гость. Пусть слова одобрения скажет.
Объясняют офицеры солдатам про этикет, то есть про то, что нужно вести себя при встрече с гостем культурно и вежливо. Говорят солдатам: мол, любят в Англии этикет. Напоминают, чтобы солдаты громко кричали «ура!» генералу.
Выступил генерал Нокс перед солдатами. Говорит по-английски. Переводят солдатам его слова.
– Вы слава России!.. Вы гордость России!.. Не забудем! Поможем! – летят слова.
Распалился генерал Нокс. Гудит, как набатный колокол. За пятерых старается.
