Так производство завершается. Какая-то частичка «природы» нами познана. Разные, непохожие явления связаны друг с другом.
Ну а в реальном мире, независимом от нашего сознания? Как там? Нагревает ли солнце камень?
Ха-ха-ха! Там (по Канту) нет ни камня, ни солнца, ни причинности! Во всяком случае, мы ничего об этом не знаем и не должны даже пытаться узнать что-нибудь. Ферботен. Запрещено.
Здесь же, в мире (созданном нашим сознанием) явлений, мы можем продолжать исследование солнца и камня с любой степенью точности, и это будет научно правильно и полезно для общества.
Кант не признавал никаких чудес. И тут ему на помощь приходила его теория «априорного знания».
Это примерно обстоит таким образом:
Покинув зал «Коридора категорий», мы входим в величественный «Зал априорного знания».
Кант считал, что когда мы складываем два числа, например 5+7, то сумма, в данном случае 12, появляется как абсолютно непререкаемый результат и не требует никакой опытной проверки. Она бесспорна.
Следовательно, думал Кант, арифметика заложена в наше сознание вне опыта, она есть познание «априори».
А как дело обстоит с геометрией? Нужны ли нам какие-нибудь линейки, приборы, вроде циркулей и угломеров, чтобы знать, что прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками?
Кант полагал, что нет (не нужны), что опыт здесь не причём. Достаточно представить себе две точки, чтобы с полной уверенностью утвердить, что только прямая есть кратчайшая линия между ними. Аксиома эта имеет характер строгой всеобщности.
Но откуда такое чудо, что мы знаем о чём-то, не соприкасаясь с этим чем-то, независимо от наблюдения этого факта природы? Как это возможно?
Чудес не бывает (для Канта). Мы знаем из нашего сознания основные положения счисления, геометрии и физики, то есть основные истины о природе, потому что наше сознание и есть тот строитель, который эту природу создаёт. Эти истины не восприняты нами, а, наоборот, природа строится именно по этим, лежащим уже в нашем сознании истинам.
«Априорное знание» – это поистине святая святых кантианства, его сердцевина, его алтарь… и его гроб, саркофаг!
– — – — – — – —
Создавая свою философию, Кант с гневом и презрением выступал против представлений, которые апеллируют к так называемому здравому смыслу:
«Если рассмотреть хорошенько, эта апелляция к здравому смыслу не что иное, как ссылка на суждение толпы, от одобрения которой философ краснеет, а популярный болтун торжествует и делается дерзким».
И вот, прошёл век с небольшим, и все «априорные очевидности» Канта полетели кувырком. Его геометрия, его основные положения физики оказались в числе «суждений толпы» и не более чем достоянием (презренного Кантом) «здравого смысла».
– — – — – — – —
Моя Марина была антропологом, училась на геологическом… И мы посетили музей-лабораторию мозга Института антропологии.
На основе этого посещения (я записал даже) составлено было объяснение «фабрики познания» человека.
Мы видели там гипсовые слепки мозга в порядке хронологии развития человека.
Ничего необычного не было в этом музее антропологии. Всё имело рабочий вид. Только серые слепки эти (мозгов) – и тут холодок проходит по спине и сердце чуть замирает, когда вдумываешься в то, что лежит на полках за стеклом, слепки это и есть Фабрика познания человечества с древнейших времён, с до предысторических времён.
Берется череп и заливается внутри гипсом. Отливка получается чуть больше подлинного мозга, потому что мозг не прилегает вплотную к поверхности черепа. Это можно учесть, на это можно сделать поправку.
