Но внезапно завибрировал телефон, который Михаил Иванович забыл отключить. Это отвлекло внимание. Заминка на доли секунды и призрак с воем кинулся к границе, пытаясь прорваться в мир живых. Михаил резко потушил свечу и все исчезло. Сердце колотилось. Едва успел. А телефон продолжал заливаться.
Михаил Иванович выбросил свечу и вылил воду. И только тогда ответил на вызов продолжающего звонить телефона.
– Здравия, – произнес в трубке голос Петровича. – Ну что, съездил я с напарником по адресу этого Губарева.
– Петрович, а чего ты мне с этим звонишь? – спросил, успокоив дыхание Михаил Иванович.
– Ну, а кому я должен это сообщать? – удивился Петрович.
– Петрович, по процедуре ты знаешь, как ты это должен сообщать, но ладно. Не звонками уж точно. Хорошо, давай рассказывай, – устало ответил Михаил Иванович.
– Значит, приехали мы к этому Губареву, двери не открывали. Мы и звонили и стучали – ноль реакции. Но на шум вышла соседка по площадке и сказала, что Губарева давно не видела. Он там практически не бывает. Дала телефон Губарева, мы тут же решили ему позвонить, но его телефон не ответил. Тогда мы спросили, а есть ли у Губарева родственники? – тут Петрович сделал паузу.
– Не томи, говори, – поторопил Михаил Иванович.
– Так вот, его братом, причем, родным братом оказался бывший местный журналист Матвей Сергеевич Погодин, – с заговорщическим тоном сказал Петрович.
Не сразу Михаил Иванович вспомнил историю восьмилетней давности, когда Матвей Погодин возглавил крестовый поход против одного из предприятий. Он писал разоблачительные статьи, писал заявления в прокуратуру, но до возбуждения дела так и не дошло. Владелец бизнеса хорошо спрятал концы в воду. А вот Погодину пришлось уехать. Против него организовали травлю.
– Слышь, Петрович, а чего у них фамилии разные, если они родные браться? – вернулся к вопросу Михаил Иванович, который захотел об этом узнать, как только услышал про разные фамилии.
– А, это, сейчас расскажу, соседка словоохотливая попалась. Сообщила, что у братьев одна мать, а отцы разные. Погодин – старший, ответственный, толковый, а Губарев – младший, не очень такой персонаж, с гнильцой, – с готовностью поведал ему Петрович.
– А чего ты тогда их родными назвал? Они же неполнородные? – въедливо уточнил Михаил.
– Слышь, Иваныч, ты мне своими «пере» и «недо» мозги не парь, я с тобой как с нормальным человеком говорю. По мне, мать одна, значит, родные, а в твои бумажки я правильно напишу. Я ж тебе сейчас не по регламенту докладываю, – недовольно сказал Петрович.
– Ладно, не начинай. Что-то ещё есть? – вернул Петровича к теме Михаил Иванович.
– Приедет Погодин через пару дней. Ключи от квартиры у него есть и откроет квартиру для осмотра, готов брата опознавать и рвется хоронить, Но мне показалось, что он как-то странно реагировал. Слишком спокойно. А так, все, – закончил отчет Петрович.
– Понятно, Петрович, спасибо, что сообщил – сказал Михаил Иванович.
Закончив разговор, Михаил Владимирович, вернулся к тому, чтобы записать все, что сказал дух Котовой. Пока помнит подробности.
*****
Матвей Сергеевич Погодин.
За столом в просторном кабинете сидел мужчина лет сорока, блондин с серыми глазами. По его внешнему виду было заметно, что мужчина очень следит за собой и занимается спортом. Его спортивная фигура, с широкими плечами и подтянутым телом, говорила о регулярных тренировках и значительном внимании к физической форме. Он носил дорогой, хорошо сшитый костюм, который подчёркивал его атлетическое телосложение, а стильная, аккуратная прическа завершала образ человека, привыкшего к дисциплине и порядку.
