Высокомерный козел!
— А теперь встречаем нашего любимчика! — толпа взрывается оглушительными одобрительным криками. — Пе-е-екарь!
Выходит на свет он. Не человек, а скала. Огромный мускулистый мужик. Его лысая голова с маленькими глазками-пуговками совершенно не подходит огромному телу, точно какой-то чокнутый ученый решил поэкспериментировать и пришил голову сумоисту.
— Пекарь? — глухо отзываюсь. — Почему Пекарь?
— Говорят, застал свою жену за изменой и спалил в доме вместе с любовником, — просто отвечает Захар.
После этих слов, если этот пекарь победит, я готова упасть на колени и умолять Захара оставить меня себе. Держу пари, это его позабавит.
— Так что, пташка, на кого теперь поставишь? — ехидно кидает тот полный зэк.
— Мне нечего ставить. Я приз, — не своим голосом отвечаю. — А вы?
— Пекарь. Определено Пекарь.
Захар хмыкает, и я не могу понять эту его реакцию. Интересно, а на кого он поставил? Собственно, интересно не мне одной, потому что полный спрашивает, но Захар отмалчивается. Любитель интриг, чтоб его!
Надеюсь, это из тех случаев, когда говорится: «Чем больше шкаф, тем громче он падает». Если этот «шкаф» вообще можно сдвинуть с места. Не будем уже говорить о том, что бойцы явно не в одной весовой категории. Не то чтобы в тюрьме вообще кто-то придерживается правил.
— Твой выход, Евгения, — произносит Захар, когда толпа заканчивает громко приветствовать своего любимчика. — Иди к подиуму, тебя сейчас объявят. И лицо повеселее сделай! — когда я уже прошла несколько шагов, кричит. — Не на похоронах.
Ага, пока что.
Я даже не пытаюсь натянуть улыбку, потому что все равно получится гримаса, но пытаюсь расслабить мышцы лица. Ссора с Захаром мне не с руки. Не то чтобы я действительно думаю, что он оставит меня себе. Тогда его перестанут уважать и он потеряет свой авторитет.
— А теперь, самое главное… — ведущий выдерживает интригу, — наша залетная пташка! Поприветствуем приз, за который сегодня будут выбивать все дерьмо из друг друга наши бойцы!
Каждый шаг дается усилием воли. Я буквально кожей чувствую жадные, похотливые взгляды, блуждающие по моему телу. Хочется замотаться в паранджу, закрыться руками, но я заставляю своих руки спокойно висеть по бокам. Дохожу до конца, так называемого, подиума-моста и кручусь.
— Ух, какая кошечка! Свежая, чистенькая, за такую стоит побороться! — никак не закроет свой грязный рот горе-ведущий.
Украдкой бросаю взгляд на бойцов. Пекарь смотрит на меня так, словно хочет съесть. Дай ему волю, он бы взял меня прямо здесь перед всей толпой. Бахметов же смотрит так, словно хочет придушить. Собственно, незавидная у меня участь. И тем не менее… Я, разумеется, хочу чтобы победил Дамир. У него была возможность сделать мне больно или даже прикончить, но он не сделал ни того ни другого. Да и выглядит он куда приятнее Пекаря.
Возвращаюсь обратно к Захару, он наклоняется и словно между прочим замечает:
— Баха не смотрит на тебя, как на врага, Евгения. Ты что, разбила нашему отшельнику сердце?
Отшельник? Это его второе прозвище? Если так, то оно Бахметову очень подходит.
— Оно разве у него есть?
— Помни мои слова о влюбленном мужчине…
И к чему Захар все это говорит? Как паук плетет паутину, так он плетет интриги. Ни за что не поверю, что он обычный заключенный.
— Да начне-е-тся месиво! — орет в мегафон ведущий, после чего эффектно спрыгивает с бочки и бьет битой в гонг.
