Имя Денисова Крылов слыхал давно, в связи со многими проблемами, но на все расспросы о том, что же сделано Денисовым, никто не мог ответить ничего внятного.
Шум нарастал, одна за другой появлялись статьи, восторженные, деловые, сенсационные: «Власть над молнией», «Укрощенная стихия», «Подвиг ученого».
В университете Денисов читал лекцию. Крылов поехал послушать. На кафедру поднялся маленький широкоплечий крепыш, составленный из частей, принадлежащих разным людям. У него был голый желтоватый череп, рыбий рот и нежно-розовый толстый подбородок. Несмотря на излишне крикливый голос, театральные жесты, он быстро завоевал аудиторию веселой уверенностью. Крылов слушал его с удовольствием. У Денисова все получалось заманчиво просто, дешево, быстро, и Крылов с тоской подумал о мучительно нудной, бесконечной требовательности Дана, лишенной скорых и ясных обещаний.
Несомненно, Денисов умел убеждать окружающих, можно было понять появление очерка известного писателя «Товарищ небо». Писатель взволнованно делился своим восхищением перед всепроникающим могуществом человеческого разума, дарующим людям власть над грозой. Существо научных работ его не занимало, зато он мастерски нарисовал картины бедствий – ревущие смерчи огня на нефтяных озерах, зажженных молниями, гибнущие в грозе самолеты. Он приводил древние гимны Ригведы, где Индра своей громовой стрелой рассекает тучи, низводит на землю живительные потоки дождя и людям открывается солнечный свет.
«Извечный источник религиозного дурмана, унизительных страхов, крепость суеверий, символ человеческой беспомощности – все рухнуло, от былого могущества останутся развалины – безобидное учебное пособие школьников десятых классов. Гроза демонстрируется по заявкам районо».
Работу Денисова он образно связывал с мечтой народов о мире, о чистом и добром небе над нашей планетой.
Очерк возмутил Дана.
– Это особенно вредно, потому что талантливо.
Он решил выступить на совещании, созываемом Главным управлением совместно с министерствами специально по работам Денисова.
Накануне совещания в институт приехал Тулин. Впервые Крылов видел его таким мрачным и встревоженным. На все расспросы о Денисове Тулин цедил сквозь зубы:
– Подонок!
Тулин провел в кабинете Дана час и выскочил оттуда красный. Молча он сбежал вниз, Крылов еле поспевал за ним. Они неслись по улице, расталкивая прохожих, словно куда-то опаздывая. Вдруг Тулин остановился между трамвайными путями.
– Я ведь о нем же заботился, и он меня еще упрекает! Лезет на ветряную мельницу! Да какое там, лезет на пушку со своим копьем!
– Чего ты боишься? – осторожно сказал Крылов. – Пусть они поспорят. Истина рождается в споре.
– Еще ты меня будешь учить! – со злостью выкрикнул Тулин. – Форменный детский сад! Неужто вы не понимаете, что Денисову сейчас нужен именно такой противник, как Дан? Чтобы утвердиться.
Они очутились в красном грохочущем железном коридоре встречных трамваев. Тулин что-то говорил. По бледному злому лицу его мелькали тени.
– …так их распротак. Истина! Истина в споре чаще всего погибает!
– Ты уверен, что Денисов не прав?
– Твой Денисов – авантюрист! Ну и что из этого? Они вышли на тротуар.
– Почему ты сам тогда не выступишь? – спросил Крылов.
– Поссорилось яйцо с камнем… Кто я такой? Денисов – академик, а я кто?
– Раз Денисов заблуждается, надо ему разъяснить.
– Кроме того, я занимаюсь той же темой. Подумают, что я из-за конкуренции.
