Короткие и красноречивые дневниковые сообщения Виктора Аристова отражали не только бурную студенческую жизнь, но и соответствующий непростой исторический период. К примеру, судя по одной из записей Виктора, «Слово о полку Игореве», составленное неизвестным автором еще на рубеже 13 – 14 веков и считающееся в наши дни уникальным образцом древнейшей русской поэзии, в 30-е годы прошлого столетия, по определению некоторых партийных особ, значилось непозволительной ересью.
Еще учась в университете, Виктор познакомился с Анатолием Малаховым. Тот был немного постарше Аристова и к моменту знакомства заканчивал географический факультет ЛГУ. Простой деревенский парень с Нижегородчины, Анатолий увлекся поиском старинных раритетов и сумел приобщить к этому делу Виктора.
Когда-то на питерском рынке Малахов приобрел небольшую малахитовую пластинку, которая долгое время пролежала в его коллекции. Однажды, рассматривая ее в сильную лупу, молодой ученый неожиданно обнаружил, что малахитовые узоры образуют целую картинную галерею изображений людей в высоких меховых шапках. Фоном для силуэтов служили скалы над водой. Под пейзажем была надпись: «ТАВАТУ». Малахов поделился своими мыслями о находке с Аристовым, и приятели предположили, что имеется в виду озеро Таватуй вблизи Екатеринбурга. Скалы же напоминали обрывы протекающей поблизости от озера реки Чусовая. На одной из скал в лупу можно было прочесть слово «КЛАДЪ».
Стараясь хоть чем-нибудь помочь приятелю, Виктор перелопатил множество литературы о том периоде и, наконец, отыскал необходимую ссылку на пугачевский клад. Как оказалось, после первого проигранного этапа пугачевского бунта, или, как называют некоторые историки, гражданской войны, Емельян Пугачев, пытавшийся сбросить с трона Екатерину Великую, собирал деньги для подготовки нового восстания. В письме к своей супруге «государыне-императрице» Устинье Кузнецовой, находившейся в феврале 1774 года в Бердской слободе под Оренбургом, Пугачев пишет: «При сем послано от двора с подателем сего казаком Кузьмою Фофановым сундуков за замками и собственными моими печатями, которые по получению вам не отмыкать и поставить к себе в залы до моего императорского величия прибытия». Из архивных документов доподлинно известно, что сундуки с личной казной Пугачева до Устиньи так и не добрались. Поэтому, по предположению Малахова и Аристова, вполне вероятно, что они схоронены в пещере на реке Чусовой…
Читая эти строки из дневника, Орехов на себе прочувствовал неукротимую силу поискового азарта. Наверное, что-то похожее много лет назад испытывал и дед Виктории. Со своим приятелем они решили попытаться найти клад и передать его государству.
…Но человек, как говорится, предполагает, а Бог, как известно, располагает. Началась война, и потому следующая запись в дневнике датирована
1942-м годом. Виктор Аристов служит рулевым-сигнальщиком на морском охотнике Северного флота проекта 122. Эта стальная посудина длиною в 47 и шириною в 6 метров предназначалась для эскортирования больших
кораблей и действий по вызову для охраны водного района. На сорок человек экипажа приходилось пять офицеров. Смышленый экс-студент легко освоил рулевое устройство РЭР-2 с приводом Дэвиса, магнитный компас, лаг ГО-3 и радиопеленгатор «Градус-К».
В одном из походов морской охотник подобрал трех английских моряков с потопленного сухогруза из состава конвоя. Именовался этот конвой PQ-16 и был отправлен в СССР 20 мая 1942 года от берегов Исландии со стратегическими грузами и военной техникой из
