– Леша, что с тобой? – опешил Иван. – Не хочешь разговаривать, не надо. Но материться-то зачем? – Иван возмущенно снова сунул трубу в руку Липе.
Молодая женщина с чувством оскорбленного достоинства сначала слушала, а затем принялась смущенно улыбаться.
– Алексей Михайлович, честное слово, никто из нас, как вы выразились, «зловредных баб», вашей жене не звонил и не рассказывал, как вы себя вели в командировке. Кстати, мы считаем, вы вели себя весьма достойно и адекватно. Даже предлагали оказать нам финансовую помощь. Мы тактично отказались, но теперь решили воспользоваться вашим щедрым предложением. Дело в том, что нам необходимо слетать в Лондон по финансовым вопросам. Нет, что вы, это не наследство… Мы ищем старинный клад и, скажу честно, почти уже его нашли…
Липа еще несколько минут плела Козлову какую-то белиберду о необходимости поездки в столицу Великобритании, о несметных сокровищах пирата Кидда, о Викином дедушке, вплотную подобравшемуся к разгадке тайны, а затем внезапно и конкретно спросила: так даст он взаймы на поездку или нет? Услышав ответ, молча отключила телефон.
– Ну что он ответил? – еще с надеждой, но без особого энтузиазма поинтересовалась Вика.
– Сказал: «Овощ в помощь», – мрачно призналась Липа.
– И как это понимать?
– Понимай как хочешь. Но я думаю, что это отказ. Никаких денег он нам не даст. «Овощ в помощь» – это, наверное, вежливое – «хрен вам!»
– Если хочешь иметь то, что никогда не имел, тебе придется делать то, что ты никогда не делал, – серьезно изрекла Вика. – Вот и я решила пойти по стопам деда и постараться разыскать этот клад. Во-первых, это очень интересно, необычно и во многом соприкасается с моей профессией историка. Во-вторых, скажу честно: надоело прозябать и еле сводить концы с концами на зарплату педагога. Ну а в-третьих, я уже перелопатила уйму соответствующей литературы и теперь знаю наверняка: нужно искать именно этот клад и никакой иной.
Иван уже целую неделю ежедневно встречался с Викой и с каждым днем открывал для себя все новые черты характера этой очаровательной женщины. И хотя Орехов никак не мог понять, на кой ляд ей сдался этот злополучный клад, который, по его мнению, было практически невозможно отыскать, он был готов помогать Вике. Примерно такого же прагматичного мнения придерживалась и Липа.
– Чтобы найти клад, необходимы деньги на расходы. А коль денег пока нет, то и о кладе до поры до времени требуется забыть, – определила свою позицию Липа.
Судя по всему, Вика по достоинству оценила искренний порыв своих друзей, как, впрочем, и не скрывала свое весьма скептическое отношение к данной затее. Очевидно, рассудив по-своему, в знак признательности и доверия она протянула Ивану пожелтевшую от времени тетрадь.
– Можешь прочитать. Это дед собирал. Что-то типа дневника. Начал он его писать еще до войны, будучи студентом университета. Потом продолжил. Я прежде никому никогда не давала это читать. Ты первый…
В тот же вечер Иван принялся изучать записи в тетради. На сильно пожелтевшей бумаге титульного листа значилось «Виктор Аристов. ЛГУ. Ленинград»
Первая запись выражала неописуемый восторг: «Ура! Я студент исторического факультета Ленинградского государственного университета! Сегодня, проходя с друзьями по Менделеевской линии Васильевского острова, лично видел разгуливающих под ручку академика Струве, профессоров Приселкова, Лурье, Валка. С ними, как оказалось, можно свободно и не стесняясь поговорить!»
