Сокровища Гипербореи - страница 29

Дробно били копыта. Сердце стучало им в такт. А распаленный мозг, войдя в мое аховое положение, судорожно вел подсчет сокращающихся дистанций.

Привстав в седле и подавшись вперед, к коротко стриженой гриве взмокшей кобылы, я слился с ней воедино в стремительном беге наперегонки со Смертью. Я рассчитывал первым проскочить за тот дальний косогор. И тогда – свобода! Сколько призов взяла моя Наяда на полковых и армейских скачках! А единожды даже от самого Государя-императора. Где же то безмятежное время.…

Только успеть бы! Успеть бы до косогора…. Что ж так тягуч этот отрезок.…

Мое сердце, вылетая из груди, уже давно стучало в унисон с копытами Наяды, дробной поступью перебиравшей полотно дороги .

Я дал кобыле шенкелей* и опустил поводья.

Кобыла, получив в уздцах полную свободу, буквально летела, вытянув свою грациозную шею. Замелькал по обочинам редкий кустарник. Уши покалывало студеным ветром.

На полном скаку мы влетели в ложбину.

– Вжик-вжик!!!

Я припал к гриве и до меня донеслись спаренные звуки запоздалых выстрелов. А дорога из ложбины выносила нас на пригорок.

– Давай, Наяда.…

Вот и косогор…

О, Боже! Дорога перед косогором… повернула влево, и Наяда вынесла меня прямо в руки «красных».

Раскинувшись прежде веером, они увидели, насколько выгодно изменилась для них диспозиция, и переложили курс.

Сбившись в одну плотную группу, «красные» с восторженным гиканьем помчались навстречу. Сабли над их головами описывали свой неистовый танец.

Я сел в седло плотно, по-монгольски, переложил «маузер» в левую руку, и нащупал серебряную вязь эфеса шашки.

– Что ж, ребятки, посчитаемся…. Видит Бог, я не хотел кровопролития….

Я сдерживал Наяду. Сейчас все решал его Величество благоприятный момент. Ибо только неожиданность и напор могли стать самыми верными моими союзниками.

И вот он, упоительный час!

Я пришпорил кобылу и вылетел из-за косогора прямо перед разъездом красных.

Лошади их с храпом вздыбились и сбились в кучу. Всадники были слегка ошарашены моим внезапным появлением, но видя меня одного, скалились, предвкушая близость легкой расправы с ненавистным им «золотопогонником».

Сбитой кучей, они все разом с ревом ринулись в мою сторону.

Мозг мой заработал как хронометр.

Резко переложив повод, я направил Наяду круто вправо, рассчитывая поймать противника на противоходе. Маневр блестяще удался – «красных» вынесло в сторону и боком от меня.

Я выхватив шашку из ножен, крутанул ею, приводя мышцы в тонус, и нанес разящий удар с оттяжкой: сверху вниз и на себя. Как же ненавистны были мне эти полковые «рубки» на эспадронах** и вот, поди же…

Едва успев кинуть тело на правое стремя, я уклонился от просвистевшей надо мной шашки слева, и снова коротким кистевым ударом от себя с выдохом полоснул по руке нападавшего.

– А-ах!

Наяда рванула вперед, оставляя за спиной жуткий оскал чернявого всадника.

Теперь уже я был в своей стихии. Все происходило в считанные мгновения и в абсолютной тишине. Лишь топот коней да бряцание оружия были последними звуками в этом мире для тех, кто его покидал. Умирали тоже в каком-то истовом молчании, стиснув зубы.

Наяда всхрапнула и прянула в сторону. И снова лязгнули шашки.

А прямо передо мной, встав на стременах, изготовился к повторному удару бородатый мужичок в лихо задвинутой на затылок папахе. Я едва успел вскинуть маузер.

-–

Историческая справка

*Шенкель – часть ноги всадника (от колена до щиколотки), обращённая к коню и помогающая управлять им. Дать шенкеля – сильно нажать шенкелями. (Толковый словарь Ожегова).