Посыльный Агидаль резко встряхнул головой, наполнил кружку свежим квасом и осушил её в один присест. «Эта Линггерийская Долина навивает скверные мысли! – заключил он, осматривая стол на предмет чего-то особенно вкусного. – На самом деле всё проще, чем кажется: моё место дома с семьёй! Семь дней! Семь дней пути и заслуженный отдых. И не меньше трёх седмиц!»
Глава 3 «Раскалённый»
В дверь тихонько постучали. Тим раскрыл глаза, сел на постель и спешно ответил, что не спит. До утра оставалось несколько часов: ночное небо, затянуло тучами, подёрнутыми тонким отблеском полной луны; дождик то накрапывал, то снова затихал.
Тим вытащил из подорожной сумы огниво. Он разложил трут на столике у кровати, выбил пламя и затеплил сплетённый из травяных стеблей фитиль жировой горелки. Потом молодой нуониэль спрятал огниво в суму, проверил меч брата, ножны, запасные красные сапоги, второй пыльник с капюшоном и остальные мелочи. Тим тщательно осмотрел свёрток своих исписанных пергаментов на предмет щелей и дырочек, дабы ценные записи случайно не промокли в пути. Подумав, Тим переложил мешочек с двумя волшебными камешками из заплечной сумы в потайной карман на внутренней стороне туники. «Глупо было отдавать эниовин Спешко», – укорил себя Тимбер. «А может, ещё один тут оставить? Или отдать Агидалю, когда расстанемся в Сарамэй? Хотя, зачем королобому эниовин? Странные мысли!»
И Тимбер похватал своё добро и вышел из комнаты, тихонько затворив дверь. Агидаль и Сива ждали на крыльце. У старого слуги с собой был какой-то мешочек и горящий стеклянный фонарь, по которому звонко стучали дождевые капли.
– Ох, ненастье, негода! – причитал слуга, шлёпая босиком по размытой тропе к берегу. А там, впереди, за полуголыми осенними кустами поблёскивал фонарь Ерохи, готовившего лодку.
Когда путники подошли, молодой слуга выдал им дождевики из толстой, пропитанной жиром кожи. Тим, одетый в тунику и в свой пыльник, сразу радостно нацепил ещё одно тяжёлое одеяние.
– Экий ты ясный! – заметив улыбку на лице нуониэля, сказал Гиди. – Ну погоди денёк-другой: будет тебе сладкое житьё странников!
Тим нахмурился и не ответил. Слуги загрузили пожитки, помогли господину и посыльному ступить в лодку, отдали им мешочек со снедью и фонарь. Баграми они оттолкнули судёнышко в течение.
Неказистую рыбацкую скорлупку понесло влево. Гиди налёг на вёсла и стал выходить на середину реки. В окружавшей тьме лишь одинокий фонарь старика Сивы зыбко трепетал на берегу. Неровное отражение жёлтого пятнышка на воде колебалось от дождя и ветреной ряби. Тим не отрываясь глядел на точку света, пока не заметил, как она зашевелилась и постепенно исчезла за кустами: очевидно крестьяне ушли дальше спать.
Тим фыркнул и съёжился на кормовом сиденье. Гиди мерно работал вёслами.
– Как бы в берег не ткнуться, – произнёс посыльный.
Поставив фонарь себе под ноги, чтобы свет не мешал вглядываться во мрак, Тим стал следить за курсом. Глаза постепенно привыкали к темноте. Один раз Тим почувствовал, что справа нарастает что-то огромное: это лодку, по выходу из излучины, отнесло к берегу, над которым нависли старые ивы. Гиди поднял левое весло и резко сработал правым. Скорлупку накренило, и Тиму пришлось схватиться за борта.
– Ты дождь слушай! – посоветовал Агидаль. – Он по листьям иным звуком бьёт.
Тим внял совету. Несколько раз выпал случай поправить Гиди, и избежать столкновения с берегом. А вскоре за спиной Тимбера стало заниматься утро.
