– Он личный посыльный мастера Инрана, – сказал Тим, когда Агидаль ушёл.
– То, что он из Шоли, это заметно, – добавила госпожа Хиёри. – Они все там очень неспокойные.
С минуту оба молчали.
– Школа просит меня отправится на полночь в качестве посла, – начал Тимбер, понимая, что госпожу Хиёри это интересует, но спрашивать она не решается.
– В такое время мы живём, – с грустью отметила она. – Некому идти послом на полночь.
– Говорят, у границ неспокойно: людям Равнин, видимо, снова дров не хватает, – ответил Тим. – Да и кин, слышал я, поднимают свои собачьи головы.
– Однажды люди уже шли на нас войной, – задумчиво произнесла она. – Теперь прислуживают нам. А вот собачьи головы меня тревожат. Ведь мой муж погиб, сражаясь с ними.
– Да следует дух его за ветром сквозь леса.
– Верно-верно, – задумалась Хиёри, прикрыв глаза.
– Я слышал, теперь людей на равнинах стало очень много, а их волшебники набрали силу. Если собаки и люди нападут одновременно…
– Тим, – взяв гостя за руку, зашептала Хиёри, – А может быть наши чёрные веточки Нуари правы? Может быть вообще не надо покидать Долину? Возможно, всем нуониэ стоит не выходить из своих рощ? Защищать не весь Лойнорикалис, а только свои Заветные Древа?
– Иногда я и сам так думаю, тётя Хиёри, – шёпотом ответил Тим. – И когда пришёл посыльный мастера Инрана, я не пожелал уходить. Но каждый раз, как я размышляю о наших рощах, мне не дают покоя эти Заветные Древа. Маймар Ини – Заветная берёза, растёт в Берёзовой роще, Такситаини в Тисовой, Салитаини в Ивовой и так далее. И лишь наша Заветная Лиственница не растёт в Линггерийской Долине.
Госпожа Хиёри крепче сжала руку Тима и опустила взор. Она прекрасно знала где именно растёт Заветное дерево народа с лиственничными веточками на голове. Это было место, куда она никогда не ходила, но куда когда-то ушла её дочь. Место, откуда выгнали Тимбера. Место, откуда пришёл Агидаль.
– Конечно, мне хочется остаться, – продолжал Тим. – Но какая-то сила внутри постоянно жаждет, чтобы я отправлялся в путь! И никак не разобраться – как поступить.
Она продолжала держать его за руку.
– Возвращайся скорее, – прошептала Хиёри, едва шевеля губами, не поднимая взора. И Тимберу было сложно отделаться от мысли, что она говорит это не ему, а своей дочери, которая бродила теперь дикими звериными тропами в сопровождении приворожённых хищников.
Через час Тим разбудил Агидаля. Госпожа Хиёри собрала им снеди в дорогу и вышла провожать к калитке. Домашние слуги выстроились за своей хозяйкой и стояли, замерев в поклоне, как того требовали правила поведения низшего сословия.
– Господин Агидаль, – начала госпожа, обратившись к посыльному, – всенепременно передайте мастеру Инрану, что он желанный гость в доме Хиёри.
– Я доставлю ваше сообщение с превеликой радостью, – ответил Гиди, поклонившись доброй хозяйке.
– Как бы я хотела, чтобы вы, молодой господин, не отлучались в столь дальние края, – сказала она Тимберу. – И всё же, я пожелаю вам нести Свет сквозь тьму.
– Я буду полезен нашим лесам, – ответил Тим поклоном, – Ибо Свет несёт меня.
– Что ж, – взмахнула руками госпожа, – По крайней мере, вы увидите йосан.
Гиди заметил, что Тим растерялся, но, тут же ещё раз поклонился хозяйке.
– Да избавит вас Триединство от ярости варваров, – шепнула она, глядя во след уходящим гостям.
– Что такое йосан? – спросил Агидаль, шагая по узенькому переулку к главной улице. Тим ответил на это хмурым многозначительным взглядом, который, как только путники свернули за угол, сменился неловкой улыбкой.
