Сокрытые - страница 12

Я отправила в рот следующий кусочек стейка, пока он не остыл. Говорить о прошлых чувствах к Беккеру не входило в мои планы. С другой стороны, вся та история – шанс вспомнить первые, тяжелые недели работы и вместе посмеяться над давними проблемами. Почему бы и нет? Я решила сказать правду, вытянула вперед левую руку и помахала двумя пальцами перед носом собеседника.

– Дважды, если не считать мимолетных увлечений. Первый раз я влюбилась в институте. Меня выбрал самый красивый и отвязный парень на нашем курсе, представляешь, какая честь? Устоять невозможно! Мы встречались целых три года, потом он нашел другую, а через неделю уехал с ней куда-то очень далеко вслед за мечтой о лучшей жизни. Но со мной попрощаться забыл.

– Отвратительно! – Рив поморщился. – Как его звали?

– Неважно, у него больше нет имени, – отрезала я и, переходя к сложной части рассказа, почувствовала, как кровь приливает к щекам. Горло внезапно пересохло, мешая говорить беззаботно и четко, поэтому пришлось откашляться в кулак, сделать пару глотков пива, и только тогда получилось бодро, ни разу не сбившись, выпалить: – А второй раз я была влюблена в тебя, несколько месяцев страдала. Правда, смешно?

Ответа не последовало. Казалось, люди вокруг тоже притихли, застыли и ждали вместе со мной. Конечно, никто не обратил внимания на разговор двух людей в углу, не оглянулся, не присвистнул удивленно, не отвесил едкий комментарий. Все продолжали болтать о своем, шутить, спорить, произносить тосты за встречу, обсуждать дела, мировые новости и футбольные матчи, но для меня шум переполненного паба отошел на задний план, уступив место тяжелому молчанию Рива. Его не позабавило мое признание, Беккер не мигая смотрел мне прямо в глаза, и впервые за много лет я боялась даже предположить, о чем он думает.

– Б-была? – запинаясь, спросил он и еле слышно добавил: – Я не знал.

Ну конечно же не знал. Приходилось тщательно скрывать чувства и от него, и от других коллег, ведь одно неосторожное слово могло выдать меня, а Рив крайне неодобрительно относился к служебным романам, и тем женщинам, у которых хватило глупости попытаться изменить это, проявить излишнюю симпатию к нашему главному редактору, пришлось искать место в других изданиях. Да я в жизни не достигла бы своего положения, если бы старалась привлечь Беккера чем-то, кроме хорошо проделанной работы. Почуяв неладное, он бы сразу выставил меня на улицу, лишь бы избавиться от неловкой ситуации.

– Расслабься, – сказала я. – Это тебе наука на будущее: если берешь на работу наивную девчонку, будь готов к такому повороту событий. На твое счастье, с тех пор прошло много лет, а я выросла, хотя, возможно, ты не заметил.

– Да, ты выросла, – уставившись в тарелку, медленно произнес Рив совершенно чужим, глухим голосом. – Я заметил. Отлично помню тот момент. Ты шла мимо редакции вечером, одна, и улыбалась сама себе. Я раньше не видел у тебя такого выражения лица. Ты выглядела очень вдохновленной и настолько погрузилась в мысли, – он покачал головой, вспоминая, – что прошла в двух шагах от меня, а я не посмел окликнуть. До сих пор не понимаю почему: то ли не хотел разрушить иллюзию, то ли боялся тебе помешать… Но через несколько дней ты рассказала про свою книгу. Ты так стеснялась, думала, я не пойму, начну отговаривать или чего похуже… Ох, Марта, возможно, именно в тот вечер тебе пришли в голову первые идеи. Пусть это будет так, иначе все напрасно. Хотя я часто спрашиваю себя, что бы было, позови я тебя тогда.