Солана: в поисках Маны - страница 2

– Я не знаю, когда у меня день рождения. Мистер Блейз сказал, что о моём отце ничего неизвестно, а мать меня бросила. Оставила у дверей приюта. Она произнесла только моё имя и больше ничего, – призналась Солана. Её голос был тихим, но в нём слышалось горькое отчаяние.

– Мисс Брентон сказала, что это просто дата, и она записала её, когда я сюда попала. И что я должна быть благодарна и не задавать глупых вопросов. Так что это никакой не день рождения, а просто очередной повод для издевательств от этой троицы.

– Ненавижу этот день!

*

Тусклый свет едва пробивался сквозь маленькое запылённое окошко кладовки, освещая пыльный пол и два худых силуэта. Солана сидела на каменном полу, прислонившись спиной к стене, и её глаза сверкали решимостью.

– Я всё равно сбегу отсюда, – произнесла она, её голос был полон отчаяния.

Элвин с грустью посмотрел на неё.

– Думаешь, там лучше? Мир жесток, Солана. Поверь мне, там не легче.

– Я хочу найти свою маму, – ответила Солана.

Элвин нахмурился, его взгляд стал более сочувствующим.

– А что, если ты не нужна ей? – произнес он тихо.

– Я уверена, она не бросала меня. Я думаю, ей пришлось это сделать.

– Почему ты так уверена?

Солана вздохнула, её глаза заблестели от сдерживаемых эмоций.

– Я чувствую это внутри. Понимаешь? Думаешь, это глупости?

Элвин задумался, вспомнив свой побег, надежду, которая превратилась в разочарование.

– Два года назад я сбежал отсюда, чтобы найти маму. И я её нашёл, – голос его дрогнул. Он украдкой вытер предательскую слезу, стараясь не показывать, как ему больно.

Солана сделала вид, что ничего не заметила.

– И что она тебе сказала? – спросила она почти шёпотом.

Дождь лил как из ведра, хлеща по крыше и стенам ветхого дома. Элвин, худой мальчик с взлохмаченными волосами, стоявший перед дверью, нерешительно постучался.

Дверь медленно скрипнула, приоткрываясь, и в проёме показалась женщина. Её лицо было измождённым, взгляд – потухшим, и от неё несло алкоголем.

Сердце мальчика забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.

– Мама? – тихо прошептал он, в его голосе звучала надежда.

Женщина нахмурилась, её глаза сузились, словно пытаясь разглядеть незнакомца сквозь пелену дождя и времени.

– Кто ты?

– Это я, Элвин, – произнес он с дрожью в голосе, переполненный волнением. – Твой сын.

На лице женщины мелькнула тень боли, быстро сменившаяся ледяным безразличием. Её губы изогнулись в жестокой усмешке.

– Сын? Ты думаешь, я тебя ждала? Ты испортил мне всю жизнь, появившись на свет! – прошипела она, слова вырывались из её уст, словно яд.

Слёзы навернулись на глаза Элвина, но он сумел их сдержать.

– Мама… Я…

– Не называй меня так! Ты мне никто! Проваливай отсюда, я не хочу тебя видеть! И никогда не смей возвращаться сюда! – прокричала она, захлопнув дверь перед его носом.

Боль от её слов разрывала его сердце, оставляя пустоту, которую невозможно заполнить. Элвин рухнул на колени, холодный дождь беспощадно хлестал его, смывая последние остатки надежды.

– Она… она ничего мне не сказала, – соврал Элвин, – она умерла за несколько дней до того, как я её нашёл. Болезнь была неизлечимой, и она скончалась в ужасных муках. Говорят, она мучилась как в аду.

Солана взглянула на Элвина с сочувствием в глазах.

– Мне жаль, – тихо сказала она.

Элвин тяжело вздохнул, его взгляд был полон глубокой печали:

– Наши матери нас бросили. Предали нас. Будь я родителем, я никогда бы так не поступил.