Ласси в расстройстве швырнула лопатку. Затем, увидев, что мать смотрит в их сторону, быстро налила на сковородку еще теста и краешком лопатки разровняла очередной лефсе. Пока блин жарился, она снова переключила внимание на собаку.
– Ты знал, что мой брат не понимает тебя? – спросила она негромко.
– Никто не понимает, – тут же отозвался пес. – Я все время говорю, но ты первая, кто понял. – Он задрал заднюю лапу и почесал за ухом. – Сестра у тебя славная, но я весь день ее умоляю, а она никогда не дает мне ничего вкусного. – Его большие карие глаза сосредоточились на стопке лефсе, остывающих на столе. – Пожалуйста, всего один кусочек, а?
Ласси оторвала полоску от края блина, скатала ее и бросила молодому псу. Тот поймал угощение, клацнув зубами, и съел. Покончив с едой, он вздохнул и снова взглянул на девочку.
– На вкус твой лефсе так же хорош, как на вид, – сообщил он.
– Спасибо, – ответила ласси, все еще потрясенная.
– Ты по-прежнему говоришь с собакой? – Изумление на лице Ханса Петера уступило место любопытству.
– Да, и он отвечает, – сказала девочка.
– А раньше тебе доводилось слышать, как звери разговаривают?
– Нет, я… погоди-ка. – Она поджала губы. – Сегодня утром, могу поклясться, одна из кур сказала: «Опять она идет!» – когда я открыла курятник. Но Эйнар и Анни тоже были во дворе.
– Хм. – Ханс Петер присел на корточки рядом с собакой. – Можешь поговорить со мной, малыш?
Пес некоторое время изучал его, потом сказал:
– Могу попробовать.
Ханс Петер поднял глаза:
– Это прозвучало как скулеж.
– Он сказал, что попробует, – перевела ласси.
– О чем это вы двое там шепчетесь? – Йорунн, веселая и розовощекая, подошла к огню. – Учите Нильсова пса фокусам?
Ее длиннопалые ладони гордо покоились на большом животе: Йорунн ждала ребенка.
Ханс Петер и младшая сестренка переглянулись. Брат откашлялся:
– Мы пытаемся научить пса разговаривать, но, похоже, ничего не получается.
– Ах вот как! Нильс говорит, он не очень смышленый.
На это ласси ощетинилась. Пес показался ей весьма разумным.
– По-моему, он сметливый. Давайте попробуем фокус еще раз. – Она подмигнула псу и наставила на него палец. – Говори, малыш!
Пес сел и залаял.
– Хороший пес! – Ласси кинула ему кусочек лефсе. – А теперь ложись!
Он послушно лег на вытертый коврик.
Еще кусочек лефсе.
– Перевернись!
Пес перекатился на спину.
– Ха! – Ласси бросила ему последний кусочек лефсе под одобрительные восклицания сестер, собравшихся вокруг посмотреть.
– Будь добра, перестань скармливать животному наш ужин, пика, – прошипела мать, положив конец веселью.
– Да, мама. – Девочка выпрямилась и вернулась к работе.
Йорунн и Ханс Петер сочувственно посмотрели на нее.
– Нильс! – весело приветствовала Йорунн мужа, когда тот вернулся с остальными парнями из хлева. – Только посмотри, моя младшая сестренка научила пса нескольким фокусам.
Нильс засмеялся и подошел, и пес старательно исполнил новые ужимки. Пока мать не смотрела, Йорунн отломила кусочек желтого оленьего сыра от лежащего на столе клина и дала собаке.
– Вот бы ты и с оленями так ловко управлялась, – тоскливо произнес Эйнар, когда садились за стол. – С нашей старшей оленухой что-то не так.
– Что такое? – встрепенулся сидевший во главе стола Ярл. – Она дает меньше молока?
– Вообще не дает, – проворчал Эйнар. – Так и норовит меня укусить, когда я подхожу близко. Даже если удается ее стреножить и привязать, ничего не выходит.
