Читать онлайн Александр Дубровин - Солнце на мундире (сборник)

Город перед ночным затишьем. Жёлтые окна многоэтажек и яркие фонари над проспектом. Автомобили с горящими глазами-фарами, не успевшие застыть на стоянках и укрыться в гаражах. Влажная свежесть в воздухе и обмытый талой водой асфальт на дорогах. Вечерний полупустой автобус покатился до следующей остановки. Пятиэтажка, в которой Андрей жил, находилась неподалёку. После рабочего дня он частенько в вечерних сумерках выбирался из своей однокомнатной квартиры и, закупив продуктов, возвращался. Благо действовала в городе сеть круглосуточных магазинов. Сырая прохлада плыла над землёй. В тени заборов прятался, уступая неудержимой весне, последний снег. Утоптанная дорожка огибала двухэтажный дом с дворовыми постройками и вела вдоль забора, за которым территория детского сада. В темноте перед собой различил Андрей два мужских силуэта и девичью фигуру в распахнутом плаще и сдвинутой набок беретке.

– Помогите, помогите! – девчонка протягивала к нему руки. – Я их не знаю! Встретили меня! На плаще пуговицы оторвали! – она судорожно всхлипывала, не в силах крикнуть громче. – Там ещё двое, – испуганно оборачивалась она.

– Исчезни, мужик, – огрызнулся подросток без головного убора и коротко стриженный. Его приятель в фуражке, нагнувшись, схватил пакет с продуктами и потянул на себя. Перехватив руку, Андрей с силой вывернул её.

– Отпусти! – прокуренным голосом взмолился наглец, запрокинув перекошенное от боли лицо к тёмному небу. Оттолкнув его, Андрей успел увернуться от удара. Стриженый размахивался снова, но тут же и он опустился на колени, держась за живот.

В свои двадцать пять лет защитник четыре года занимался вольной борьбой. Посещал секцию и участвовал в соревнованиях. Борьба закалила его физически и духовно. В характере появилось спокойствие, уверенность и решительность обозначились в действиях.

Из темноты подбежал кто-то ещё. Присев, Андрей поймал поднятую для удара ногу, и нападавший, вскрикнув, бухнулся спиной на землю. Сбоку вырос коренастый парень, который размахивал обломком толстой доски. Удар пришёлся по руке. Отлетела доска, и бросился убегать подросток. Споткнувшись, растянулся на грязном песке. Вскочил и ринулся прочь. Сняв куртку, защитник задрал по локоть рукав свитера – из раны сочилась кровь.

– Вам больно? – в девичьем голосе звучало волнение. – Перевязать надо!

– Я живу рядом. Бинт есть – перевяжу.

– Вам кто-нибудь поможет?

– Вообще-то некому.

– Как же вы одной рукой? Пойдёмте – я перевяжу. Ведь это из-за меня. Я вам так благодарна! – девчонка искренне кивала головой и, казалось, готова была расплакаться.

Имя нечаянной знакомой показалось нежным – Полина. В квартире она накладывала бинт на залитую йодом рану. В усердии склонилось белое лицо. Чуть растрепались убранные за голову чёрные волосы. Поджатые губы и аккуратный нос, под длинными ресницами – добрые карие глаза. «Симпатичная», – мысленно оценил Андрей. Нежность и теплота всколыхнулись в нём. Неведомая радость озарила сознание, будто разгоревшийся нежданно костёр. Возникло то трепетное желание, что движет человеком в светлых душевных его порывах. Желание помочь, поделиться, отдать, полюбить!

– Я провожу, – пострадавший суетливо надел куртку.

– Не беспокойтесь, я дойду, – карие глаза глядели с благодарностью.

– Одну не отпущу. Ночью всякое может случиться!

На автобусной остановке не было пассажиров, и ничто не предвещало скорого прибытия общественного транспорта. Двинулись по светлому тротуару.

– Я в городской библиотеке работаю. Вы любите читать книги? – Полина заглядывала в лицо своему спасителю.

– Люблю, если книга интересная.

– Интересных книг много. Надо с желанием брать книгу в руки и с желанием раскрывать её!

– Я так и буду делать, – согласился, улыбаясь, Андрей. Улыбнулась и его попутчица.

Перед подъездом блочной пятиэтажки она развела руками:

– Здесь, я живу!

Они ещё постояли, смущённо заглядывая друг другу в глаза, и торопливо обменялись своими номерами на мобильных телефонах. Возвращаясь, шагал он размашисто. Необузданная добрая энергия переполняла его. Радовал и покой ночи, и талый последний снег, и под яркими фонарями прямой, как стрела, проспект.

Высокие входные двери и длинный коридор городской библиотеки. В раздевалке полная гардеробщица с добродушным лицом.

– Мне бы Полину увидеть, библиотекаря, – Андрей снял скрипящую кожей куртку.

– Полиночку, – приветливое лицо расплылось в улыбке. – Вы в читальный зал пройдите.

Широкая лестница на второй этаж. Высокие потолки и просторные помещения. Хранилище книг – храм познаний. Здесь покоится человеческая мысль, обозначенная словом. Килограммами, тоннами слов. Драгоценные накопления! В зале под ярким светом – столы рядами и книжные стеллажи вдоль стен. За широкими окнами – город с вечерней своей суетой.

– Здравствуйте, – Полина, широко раскрыв карие глаза и растянув пухленькие губы в улыбку, поднялась навстречу: невысокая, с точёным телом, обтянутым кофтой и брюками. – Вы к нам?

– Зашёл почитать. Может, предложите что-нибудь интересное?

– У нас всё интересное: книги, журналы. Мы викторину проводим для шестых классов. Называется «Мой город». Изучаем историю родного края. Присоединяйтесь, – Полина указала на незанятый стол, – вот, почитайте, – протянула она тонкую, небольшого формата книгу.

Полистав её, Андрей принялся наблюдать, как девочки и мальчики старательно выписывали в тетрадях какие-то слова. Круглолицый пацан ехидно взглянул на него и, ухмыльнувшись, склонился над тетрадью.

– Все написать успели? – подбадривала Полина детей. – Устали сегодня? На следующей неделе у нас ещё два этапа викторины, и после подведения итогов наши победители получат призы, так что старайтесь!..

Весело переговариваясь, дети шумно скрылись за дверью. В наступившей тишине Полина, засмущавшись, как бы извинялась:

– Вы к нам поздно зашли. Рабочий день подходит к концу, библиотеку закрываем.

Андрей попросил на несколько дней книгу, что предложила ему почитать Полина. В вечерних сумерках, когда направлялись к её дому, она увлечённо рассказывала:

– Мещёра наша – край громадных запасов леса и огромных залежей песка. Это явилось одним из главных обстоятельств, определивших то, что здесь стали появляться стекольные заводы.

Андрей поддакивал, соглашаясь. Ему нравился её голос, и интересным показалось, о чём она говорила.

– А вы хотели бы больше знать о нашем Георгиевском соборе и его создателе Юрии Степановиче Нечаеве-Мальцове? – в глазах Полины блеснул огонёк сокровенной радости, и голос стал теплее. – Я могла бы рассказать об этом человеке!

Расставаясь, они договорились о встрече в субботу днём у Георгиевского собора. За письменным столом, у себя в комнате, Андрей при свете настольной лампы принялся листать данную Полиной книгу. Увлёкшись чтением, он проговаривал целые абзацы и отдельные предложения.

«С блестящей поверхности воды, – читал Андрей вслух, – взлетела стая гусей.

– Это река-то Гусь? – спросил Мальцов. – Здесь будут ставить завод!

– А как в бумагах писать прикажете?

– По месту и звание. Москва-матушка и та по реке зовётся! В бумагах писать Гусь-Хрустальный!» – Андрей согласно хмыкнул и, дочитав страницу, опять же вслух подытожил: – Было это в 1756 году!

За окном с незадёрнутыми шторами затихал город. Андрей вгляделся в наполненную огнями ночь. За стенами домов – люди. Они строят планы на будущее. Возводят в этом городе здания и ремонтируют дороги. Живут здесь и умирают. На этом участке Мещёрской земли, куда пришёл когда-то Аким Мальцов. Всем нам определил он и завещал Родину нашу! Андрей вновь уселся за стол. До поздней ночи над книгой не гасла настольная лампа.

В субботу Андрей позвонил Полине. На место встречи, к Георгиевскому собору, он пришёл чуть раньше. Среди весенних деревьев, ветви которых, ещё не покрытые зеленью, нежились в тёплом воздухе, по земле, влажной после снега и со следами прошлогодней листвы, подошла Полина. Они направились по уложенным на земле плитам вокруг величественного, изящно отделанного снаружи и как будто всегда нарядного, броского в глаза, бело-красного здания Георгиевского собора.

– Автор проекта – Бенуа, он был профессором Академии художеств. Росписи внутреннего интерьера выполнил Васнецов – выдающийся русский живописец. Мозаичные работы исполнены известным мозаичистом Фроловым. А ведь первоначально это здание выглядело не совсем так. Наверху, где крыша, была позолоченная колокольня и были башенки, но здание сохранилось в том виде, в котором есть. Вы знали об этом Андрей?

– Честно признаюсь, нет, – покачал тот головой.

– Юрия Степановича Нечаева-Мальцова спрашивали, – улыбнувшись, Полина продолжала говорить, – почему он не пожалел громадных средств для украшения церквей в глухомани, в глуши Владимирской губернии? Я читала – запомнила и цитирую, как Юрий Степанович отвечал: «А отчего стоит город Орвието в Италии? Для его собора ездят иностранцы издалека. Будет время, когда художники и ценители русского искусства станут ездить и на наш Гусь!»

– Сбылись эти слова, – согласился Андрей. – Автобусы с туристами всегда подъезжают к собору.

– Сбылись его слова, – глаза у Полины радостно заблестели. – Вы знаете, какой это был человек! Я о нём прочитала всё, что смогла найти. Помимо заслуг перед государством, помимо меценатства и благотворительности, – это был безгранично добрый человек. Был нетребовательный в личных своих вкусах. Долгое время не отказывал ни в одной просьбе о материальной помощи. Люди приходили в его особняк в Санкт-Петербурге на Сергиевской. В номер в «Славянском базаре», когда был меценат в Москве. В комнату № 1 в гостинице «Франция» в Казани, когда туда приезжал. Если люди не являлись попрошайками профессиональными, после пяти слов разговора совал сторублёвую бумажку, а особенно если был тронут чужой нуждой, то говорил: «Дайте знать, когда выйдут». Деньги посылались и по письменным просьбам. С его счетов ежегодно выделялись расходы на бедность. Он помогал кормилице Ивана Сергеевича Мальцова, её сыну, а потом и внуку, уже покойной кормилицы. – Полина, как бы что вспомнив, выждав некоторое время, сообщила Андрею: – Вечером мне нужно ехать к бабушкиной сестре в посёлок. Я по выходным к ней езжу. Она старенькая – помогать надо.