Солнце в стакане - страница 2

– Петр Андреевич, распорядитесь насчет аванса.

Редактор запнулся на полуслове. Он снял очки, протер стекла и удивленно уставился на Сазарова.

– Виктор, твои статьи хороши. Очень хороши для нашей маленькой провинциальной газетки. Но они не делают погоду в этом доме. – Редактор развел руками. – Понимаешь?

Сазаров понимал. Но ничем помочь Петру Андреевичу не мог. Не хотел. Как только редактор упомянул, благодаря кому Виктор работает в газете, разговор стал ему не интересен.

– Так как, распорядитесь?

– Сколько? – Устало спросил редактор, доставая портмоне…

Сазаров вышел из редакции газеты в скверном настроении. Статьи г-на Лобова представляли полный бред. После литературной обработки, доводки и дополнений, они выглядели более сносно. По крайней мере, их можно было читать. И все довольны. Лобов – тем, что статьи читают, Петр Андреевич – тем, что газета выходит. Сазаров получал копейки. Грёбанный круговорот вещей в природе.

Что-то менять он не собирался. Г-н Лобов числился среди главных учредителей газеты. Тут не многое поменяешь. Своё положение он воспринимал спокойно. Редактор был в большей зависимости. Сазаров мог в любой момент уйти. Такое случалось в прошлом, могло произойти и в будущем. А Петр Андреевич был привязан к газете. Он ее создал, и уходить ему было некуда.

Два года назад Пряжкин заявился к Сазарову и сказал, что для него есть работа. Виктор не стал отказываться. Не стал доискиваться причин, благодаря которым все так сложилось. Стечение обстоятельств, решил он. Позже кое-что прояснилось. Пряжкин в то время переживал бурный роман с дочерью г-на Лобова. Их познакомил Зальцман. От Пряжкина она узнала про Сазарова, на тот момент безработного журналиста. Она тут же похлопотала за него перед отцом. («Ну не сложилась карьера в Санкт-Петербурге. Ну, пьет человек, с кем не бывает. А журналист он хороший!») Дело тянулось полгода. Грянули выборы мэра. И г-н Лобов быстро смекнул, как можно использовать благодарность журналиста.

Странно все сложилось. Влечение нимфоманки (дочь Лобова мечтала снять штаны со всех знакомых мужчин), обернулось временной стабильностью в жизни спивающегося журналиста. А благодарность журналиста послужила причиной дружбы нынешнего мэра с г-ном Лобовым. Вроде бы долги оплачены. Но Петр Андреевич правку статей г-на Лобова почему-то каждый раз поручает Сазарову.

Виктор пересчитал деньги. Не густо. Неделю назад пришлось заплатить за квартиру на месяц вперед. Деньги одолжил Пряжкин. Надо вернуть ему часть. И за ужин заплатить. Решено. Вечером ужинаем в «Старом доме». Пряжкин удивится.

Сазаров усмехнулся и закурил.

Когда-то Пряжкин занимал у меня. Все изменилось. Мир. И мы. Мир стал тверже. Наверное, таким он был всегда. Железобетонным. Мы стали менее прочны. Играем в вечную игру – лбом об стену. Либо разбиваем голову, либо пробиваем стенку… Некоторые ищут чёрные ходы. Подставляются, лизоблюдничают, пытаются трахнуть других, но, в конечном итоге, трахают сами себя. Результат всегда один – за стеной другая стена. И разница лишь в том, что у одних разбиты лбы, а у других боль в заднице. Пресловутый выбор, долбанная, развращающая альтернатива. Хорошее – враг лучшего!

Рассмеяться бы, да что-то тошно. Сколько упущено, пока бился головой. Сколько мимо прошло, а ты не заметил, не оценил. Принял за бесценок, за безвкусную безделушку.

За спиной три года семейной жизни, работа в престижной крупной газете. Развод и увольнение. Бывшей жене оставляешь все имущество, на работе – безупречную репутацию. В активе – пустые карманы и клеймо алкоголика. Все начинаешь с начала, на пустом месте. Тебе тридцать пять, снимаешь маленькую квартирку в провинции, работаешь в мелкой газете, купленной с потрохами г-ном Лобовым. Относишься к этому не серьезно. Приходишь на работу с опозданием на час. Уходишь в обед. Где еще уважаемый Петр Андреевич найдет такого идиота, готового за копейки корпеть над статьями г-на Лобова? Вечером пустой разговор с незнакомцем за рюмкой в баре. Встречи с друзьями, которые приводят к тяжелым запоям. В общем, все как у людей. Только куда делось ощущение внутренней прочности? Кто-то скажет – неудачник. Плюнуть такому в лицо.