– Лук, Деян, – они оба вскинули луки и приготовились, – Целься. В шею, парень. На счет три. Один… Два… Три! – свист, рев лося и глухой звук удара о землю. – Да-а! Ах-ха-ха, – крикнул Глеб, вскакивая, – Все, Деян, можешь больше не прятаться.
Охотники покинули свою позицию и подбежали к туше животного, которое еще издавало утробные звуки. Две стрелы на небольшом расстоянии одна от другой торчали у него в шее. Глеб в первую очередь осмотрел их оперение, затем выдернул и протянул Деяну.
– Держи, парень. Твоя стрела. А вот моя, – он вынул и вторую, – И знаешь, что интересно?
– Что? – спросил Деян, смотря в угасающие глаза животного, вынужденного терпеть подобные манипуляции над собой.
– Именно твоя, попала в артерию, – он улыбнулся, – моя прилетела в мясо.
– Это хорошо? – несколько запинаясь, спросил Деян.
– А сам как думаешь? Ты его убил, твоя добыча, – Глеб хлопнул мальчика по спине, – Только не зазнавайся.
– Разве мы не должны его добить? – резко произнес Деян.
– Должны, конечно, – Глеб достал из ножен блестящий клинок и протянул Деяну, – Действуй!
– Я?
– Конечно, ведь твоя добыча.
– Я не смогу, – испуганно пробормотал Деян.
– Тогда он будет страдать, парень. Ты этого хочешь?
– Нет…
– Тогда действуй!
Деян медленно опустился над тушей и приставил ей лезвие к ребрам. Он почувствовал, как сердце животного слабо бьется под шкурой. Деян вспотел, ему стало тошно.
– Чуть ниже, Деян, между ребер. Вот так! – подсказывал Глеб, сидя у него над душой. – Давай! Сильным ударом! Ну же!
Деян издал такой вопль, словно это пыряли его, и с силой всадил нож под ребра животному. Лось застонал, но не умер. – Он еще жив, Деян, веди вверх до сердца!
– Я не могу! Не могу! – зарыдал мальчик и отпустил рукоятку
– Можешь! – Глеб схватил его руку и вонзил ею нож до конца. Животное перестало хрипеть. Деян, заливаясь слезами отбежал в сторону и его стошнило в кусты. Глеба это весьма позабавило. Он расхохотался, вытер клинок о рукав и отправил обратно в ножны.
– А как ты хотел, Деян? Любишь кататься – люби и саночки возить, – он снова расхохотался, как безумный.
Глебу потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, затем он принялся за разделку туши. Разделывал, как и положено, ножом из дерева.
– Как ощущения, Деян? – спросил он, когда мальчик подошел к нему и уселся рядом. Деян ничего не ответил. Он был слишком измучен физически и морально, и понимал, что любые его жалобы вызовут лишь усмешку, – Молчишь? У тебя есть нож? – Деян в ответ замотал головой, – Паршиво. Ладно, ничего, я справлюсь, а ты насобирай веток для костра. Скоро стемнеет.
– Мы остаемся здесь? – испуганно пролепетал Деян.
– А ты что, боишься? Или тебя байки Борислава напугали? Брось, Деян, ты видишь, хоть одну тварь, которая бы собиралась напасть на нас? А пошумели мы знатно. Будь кто тут на самом деле, ты бы уже знал, – Глеб продолжил резать шкуру, – Неизвестно, конечно, зачем было нашим отцам, нам столько голову морочить. Но раз уж мы тут, то должны заявить о себе. И мы, – он сначала указал ножом на тушу лося, а после на свой висок, – уже с тобой заявили. Так что беги за хворостом.
Спорить было бесполезно, поэтому Деян сделал, как ему было велено. Сначала он собрал все ветки вокруг поляны. затем зашел чуть дальше. Так постепенно он отдалился от лагеря на значительное расстояние. Начинало смеркаться, но вездесущие светляки упрощали поиски. Внезапно его одолело уже знакомое чувство, будто кто-то наблюдает за ним. После всего пережитого, он взял за правило доверять своим чувствам. А значит и в этот раз оно появилось не просто так. Деян резко развернулся и вгляделся в мрачную стену деревьев. Ожидаемо, никого там не было, но расслабиться он уже не мог.
