Миллер улыбнулся в усы, напряжение спало.
– И чем собирается потчевать?
– Будут ее коронные расстегаи.
– Не подозревал, что великая певица при всех своих талантах еще и кулинар. Моя благоверная передоверила приготовление пищи кухарке. Передайте супруге глубокую благодарность, но для обеда вряд ли найдется время.
2
Во всем очень пунктуальный, Миллер никогда и никуда не опаздывал, тем более на службу. 22 сентября после легкого завтрака попросил жену заказать невестке с внучкой железнодорожные билеты, предупредил, чтобы к обеду не ждали – много дел. При выходе из подъезда по привычке оглянулся по сторонам и зашагал по рю Колизе, где в доме 29 обосновалось управление, он же штаб РОВС: снимали один из этажей за довольно умеренную плату.
У себя в кабинете вызвал начальника канцелярии Павла Кусонского, сообщил, что отбудет на важное совещание. Затем принялся знакомиться с новыми документами, требующими резолюций, бегло просмотрели свежие номера утренних газет. Ближе к двенадцати вновь позвал Кусонского:
– Не посчитайте за странность, но снова оставляю конверт. Вскроете в том случае, если произойдет что-то неординарное, например, не вернусь.
– Но тогда не стоит идти! – забеспокоился Кусонский.
– Не могу не пойти – обещал. Многие, знаю, считают меня крайне осторожным, но после пропажи незабвенного Кутепова остерегаюсь провокации чекистов. Не забываю, что враги продолжают свои происки, мечтают во второй раз обезглавить РОВС. Повторяю: вскроете конверт в крайнем случае.
Перед тем как отправиться на встречу, Миллер взглянул в зеркало, остался недоволен своим видом: под глазами мешки, лицо чуть отекло.
На улице Евгений Карлович засомневался: верно ли сделал, что отказался от охраны? Убедил себя, что встреча с немцами тайная, никто, в том числе охрана, не должен знать о контакте руководителя РОВС с представителями германского посольства и абвера. Некоторое время простоял у старого каштана, затем двинулся к месту свидания: в сером габардиновом плаще английского покроя, фетровой шляпе генерал не выделялся среди прохожих.
«Дождь, к счастью, не предвидится, день обещает быть ясным… – Евгений Карлович остановился возле продавца газет и увидел брошюру с гороскопом на будущий месяц. – Смешно, что жена верит во всякие расположения небесных светил, подчиняется предсказаниям всяких доморощенных шарлатанов…»
Среди выставленных газет одна была с фотографией Плевицкой в сарафане, кокошнике.
«Снимок излишне отретуширован, в жизни певица полнее. Мы с ней почти ровесники, оба, как два скакуна не первой молодости, закусили удила и не сдаемся старости, оба в боевом строю, каждый воюет на своем фронте… Талантлива от Бога, но хвалят чрезмерно – и „великая“, и „несравненная“, и „божественный ангельский голос“…»
До встречи оставалось минут пять, можно было не спешить, и Миллер водрузил очки, приблизился к газете, где рядом с фото певицы крупным шрифтом было напечатано сообщение о собрании галлиполийцев.
«Следующий юбилей у моих северян-архангелогородцев, надо подготовить поздравительный адрес с речью…»
Он отошел от газетчика, поравнялся с цветочным магазином, решил на обратном пути приобрести букетик.
«Выберу цветы, похожие на растущие на родине, к примеру, садовые ромашки – Наталья оценит внимание. С головой ухожу в работу и забываю об обязанностях супруга, отца, деда…»
Скоблина, стоящего у автомобиля, генерал увидел издали.
