– Об этом стоит разузнать побольше, – говорит Суга. – Держи оборону, Миякэ. Пахнет скандалом.
Он пулей вылетает из кабинета, и тут же звонит телефон:
– Бюро находок? Я звоню узнать насчет парика одного моего друга…
Я испускаю стон. У нас сотни париков.
К счастью, это глэм-роковый парик, усыпанный блестками, так что за пять минут отсутствия Суги мне удается его опознать.
– Аояма свихнулся! – Суга возбужденно выкладывает новости. – Все микросхемы в башке погорели! И это в мой последний день!
– Аояма? – вспоминаю телефонный звонок.
– Вчера вышел приказ. Высшее руководство токийского отделения ЯЖД решило убрать его с глаз долой. По распоряжению нового губернатора все крупные токийские вокзалы перетряхиваются, а Аояма – это символ неприкасаемых[45]. Советник – парень десять лет преподавал в Гарвардской бизнес-школе – сообщил ему эту новость в присутствии группы младших менеджеров: получилось что-то вроде семинара «Как понизить кого-нибудь в должности».
– Кошмар.
– Кошмар начался потом. Аояма вытаскивает арбалет, вот…
– Арбалет?
– Арбалет. И целится советнику в грудь, вот. Должно быть, предчувствовал, что это случится. Он приказывает всем помощникам, кроме одного, выйти, если только они не желают понаблюдать, как стрела пронзит человеческое сердце. Полная шиза. Потом Аояма бросает оставшемуся менеджеру моток альпинистской веревки и приказывает привязать советника к креслу. И приказывает менеджеру выйти. Потом запирает дверь изнутри – до того, как прибежала служба охраны.
– И чего он требует?
– Еще никто не знает. Вызвали полицию, поэтому телевизионщики тоже приехали. Подошел директор и попытался разогнать журналистов, но нас все равно покажут в вечерних новостях! Настоящая бомба. Думаю, скоро подъедут отряды спецназа и переговорщики в пуленепробиваемых жилетах. Ничего подобного в Уэно еще не было. Событие всенародного масштаба!
* * *
Я ныряю влево и понимаю, что мяч ушел вправо. От удара о землю у меня перехватывает дыхание и хрустят кости. Противник ревет. Я выплевываю зуб. Он лежит на земле, он больше не часть меня. Белый, со сгустком крови. Зачем вставать? Из-за меня матч проигран, я потерял друзей, футбол, славу, надежду найти отца – все, кроме Андзю. Не нужно было уезжать с Якусимы. Местные жители навсегда запомнят мой позор. Как я теперь вернусь домой? Лежу в грязи посреди вратарской площадки – если я разрыдаюсь прямо здесь, как…
– Вставай, Миякэ! – Накамори, капитан команды.
Поднимаю глаза. Мальчишка с крысиным хвостиком схватился за голову. Противник трусит прочь. Судья указывает на одиннадцатиметровую отметку. Смотрю в наши ворота. Пусто. Где же мяч? И тут я понимаю, что произошло. Мяч пролетел мимо. Бог грома треплет меня по волосам. Благодарю тебя. О, благодарю! Сможешь ли ты, мой сверхъестественный покровитель, продлить мою удачу на оставшиеся двадцать пять минут? Пожалуйста! Я кладу мяч на землю для удара от ворот.
– Хорошо отбил, – презрительно усмехается болельщик противника.
– По местам! – вопит Икэда. – Пошли, пошли, пошли!
Я пытаюсь поймать взгляд кого-нибудь из нашей команды, но каждый отводит глаза, боясь, что я передам ему пас. Что делать? Ветер усиливается.
– Послушай, – молю я бога грома, – сделай меня таким же великим вратарем, как Мацуи, хотя бы на эту игру, и мое будущее принадлежит тебе. Я знаю, ты спас меня только что. Не отворачивайся же теперь. Пожалуйста. Пожалуйста.
