Сон, в котором я пробуждаюсь - страница 23

Самое время возвращаться, сказал Гуляющий с Собакой Под Дождем Судье, возникающему на месте убиравшего в рюкзак блокнот и ручку Увлеченного.

Судья обладал ясным видением различия между правильным и неправильным, добром и злом. Он считал себя ответственным за оценку своих поступков и действий, а также за их последствия. Он стремился принимать решения, которые соответствовали его высоким моральным принципам.

Гуляющий с Собакой Под Дождем немного съёжился, то ли от холода, толи от мысли о том, что потратил время на какие-то записи, вместо игры со своим четвероногим другом.

Но Судья умел не только судить, он обладал способностью прощать и находить мир.

Особенно, когда Наблюдатель был где-то рядом. Он понимал, что никто не совершенен и что важно извлечь уроки из удач и ошибок, чтобы расти и развиваться.

Гуляющий с Собакой Под Дождем постоял еще немного и неспешно направился в сторону дома.

Время от времени он исчезал, становясь всеми теми необычными существами и местами, которые привлекали внимание и воображение.

Впереди весело семенил песик, он искал захватывающие ароматы и совсем не обращал внимания на холод и дождь.

Ничего необычного. Просто такая вот удивительная эта страна, где все появляется и исчезает..

Q.S., marginalia in somnis

– Verbum "ego" est vestigium in pulvere: videtur, sed non manet.

(Слово «я» – след в пыли: виден, но не сохраняется.)

Наблюдатель увидел, как Гуляющий исчез.

Он взял блокнот, чтобы записать это,

И сам исчез.

На его месте появился Увлечённый.

Он не заметил, как исчез мир.

Он записал строки —

И блокнот исчез.

Мопс пробежал мимо, исчез и не вернулся.

Судья появился в конце,

Но не вынес приговора,

Потому что было некого судить.

Но если ты идёшь под дождём с собакой – кто держит поводок? Кто идёт под дождём?

"Si dixeris: 'Ego' – iam errasti.

Si silueris – canis silentium mordet."

(Если ты скажешь: «Я» – ты уже ошибся.

Если промолчишь – собака укусит тишину.)

Этот парадокс, явленный в простых и привычных для нас вещах, таких как деньги, власть или религия, подводит нас к мысли о том, что "конкретная абстракция" – это вовсе не оксюморон, а жизненно важный аспект человеческого существования.

Когда в ранние века человечество начало использовать ракушки или зерна в качестве первых форм денег, оно столкнулось с поразительным явлением: предметы, ранее бесполезные, обрели огромную силу, лишь потому что были наделены определённым смыслом. Абстрактное понятие стоимости, ранее не существовавшее в природе, вдруг получило физическую форму. Сначала это были ракушки, потом золото, а затем кусочки бумаги с изображениями великих деятелей. Мы придумали деньги как символы богатства, но со временем они стали иметь большую власть над нами, чем само богатство.

Этот процесс объективизации – превращение абстрактного в конкретное – кажется почти магическим. Но магия здесь не в самом акте, а в том, как люди продолжают верить в материальность этой абстракции.

Мы создаём правила и системы, возводим их на пьедестал и начинаем поклоняться им, забывая о том, что всё это – продукт нашего ума. Так абстракции обретают плоть, и то, что когда-то было лишь плодом воображения, начинает диктовать свои законы нашему миру.

Рассмотрим понятие власти. Власть не существует в вакууме; она абстрактна по своей сути, но её проявления, будь то в виде государственного аппарата, армии или системы правосудия, приобретают конкретную форму. Эта форма может быть столь материальной, что кажется неизбежной, словно природный закон. Власть становится зримой, ощутимой и, что более важно, признанной реальностью. Она проникает в наши жизни через законы, символы и ритуалы, превращая абстрактные понятия суверенитета и легитимности в конкретные действия и решения.