Сон, в котором я пробуждаюсь - страница 21



Прошло много времени, прежде чем Золушка научилась сама печь, вышивать и украшать дом. И вот однажды она посмотрела на сад, который посадила своими руками, и почувствовала радость.

В тот же вечер вернулась фея.

– Ну что, дитя моё, помочь тебе?

Золушка улыбнулась и ответила:

– Спасибо, крёстная, но больше не нужно. Теперь я знаю, что такое настоящая магия.

Фея рассмеялась.

– Ты, наконец, поняла главный секрет волшебства.

С тех пор Золушка перестала ждать чуда и стала творить его сама. Принц, узнав об этом, пришёл в восторг, и вскоре они вместе строили новый замок, выращивали сад и с удовольствием обсуждали, как приятно быть хозяевами собственной жизни.

Ведь каждый человек приходит в мир с врождённым пониманием своей связи с природой.

Эта связь не навязывается – она естественна, как дыхание или ритм сердца. Однако современная культура часто разрушает её ещё в детстве. Ребёнка избавляют от мелких забот, лишая шанса ощутить радость созидания. У него отбирают инструменты, которыми он мог бы строить своё понимание мира, и заменяют их готовыми ответами.

Такой человек, выросший в комфортной клетке, впоследствии сталкивается с естественными требованиями природы – заботой о своём теле, времени, отношениях – как с непосильным бременем. Эти простые, почти первобытные задачи кажутся ему формой угнетения. Почему?

Потому что его свобода была подменена иллюзией. С самого начала ему внушали, что любое неудобство можно устранить: грязная посуда отмоется сама, голод утолится мгновенно, а досуг станет приятным без усилий. В результате труд перестаёт восприниматься как естественная часть жизни. Человек утрачивает радость от того, чтобы мять «землю» в руках, чтобы создавать из хаоса форму, чтобы чувствовать себя архитектором своего собственного существования.

Ленивый человек – это продукт времени, которое лишило его пространства для ошибок и экспериментов. Ведь созидание – это не только радость успеха, но и неизбежная встреча с неудачами.

Если с детства человека защищали от провалов, он вырастает неспособным сопротивляться даже малейшим трудностям.

Природа, требующая усилий, становится для него тюрьмой, потому что она напоминает о его собственной беспомощности.

Природа, как мудрый учитель, не ставит перед нами требований ради наказания. Её заботы – это приглашение к участию в великом процессе жизни. Когда человек строит дом, выращивает дерево или пишет книгу, он становится частью этого процесса. Он перестаёт быть наблюдателем и начинает быть создателем. Это ощущение созидания – фундаментальная часть человеческой свободы, той самой свободы, которая часто подменяется комфортом.

Лишившись радости созидания, человек теряет не только связь с миром, но и с самим собой.

Пока ты спишь, заботы кажутся реальностью. Но если посмотреть внимательнее – они указывают на того, кто спит. А значит, может проснуться.

Q.S., marginalia in somnis

Перед нами – притча о ложной свободе, которая суть форма зависимости.

Здесь Золушка превращается в фигуру, олицетворяющую современного человека, воспитанного в культуре магического потребления – образ субъекта, у которого отнята возможность формироваться через напряжение реального.

Крёстная-фея – это не просто архетип доброй помощницы, но символ той самой инфантильной метафизики, в которую нас вводят с раннего детства: мир должен быть удобным, быстрым, волшебным. Все трудности – баги системы, а не часть жизни. Сама фея – эманация той системы, что имитирует заботу, чтобы не дать вырасти боли. Но, Sine dolore, cognitio non nascitur.