– Что? Отшила она тебя, да?
– Отвянь! – огрызнулся Сашка, запустив в брата плюшевым медведем.
Даже дома – и то покоя нет! Задорин накинул куртку и отправился на улицу. Улица дышала апрелем, но яркое солнце только мешало Сашке думать. «Я знала, что ты поймешь…» Да как это можно понять вообще?
Конечно, ему уже пару месяцев было ясно, что однажды Лиза попросит его отойти в сторону: не провожать ее, не ждать, не надеяться… Что однажды она пересядет с парты, которую они делили почти три года… Как она сказала? «Я хочу уйти не от тебя, я хочу уйти к нему». Но что это меняет?
Несколько лет Сашка терпеливо ждал, пока повзрослеет эта девчонка. И когда это, наконец, случилось, он оказался от нее еще дальше, чем в первый день их знакомства! Раньше он считал, что должно пройти еще немного времени – и Лиза ответит ему взаимностью. Еще чуть-чуть… И вдруг она влюбилась! «Но не в меня…» – с горечью подвел итог Задорин.
Лиза ускользала от него как вода, как морской песок сквозь пальцы, и он ничего не мог с этим поделать! Разве что отлупить Гордеева? Хотя бы просто набить ему морду, отвести душу! Но легко представить, кому тогда Лиза будет «перевязывать раны». От щемящего чувства потери Сашка стиснул кулаки. Раздался хруст, и он с удивлением посмотрел на лежащие на своей раскрытой ладони обломки пластикового брелока с ключами от квартиры.
«А, может быть, плюнуть на все? – пронеслось в голове. – Взять и поухаживать за какой-нибудь Ириной-Мариной?» Сашка попробовал представить рядом с собой другую девушку, но перед ним упрямо возникал образ Лизы, искрящейся и волнующей. Проглотив отчаянье, Задорин с тоской констатировал, что Лиза Лучинская для него – это, наверное, на всю жизнь.
«Отпусти ее, Сашка, – как-то посоветовал ему Олег. – Лиза имеет право быть счастливой!»
– Но почему не со мной? Почему – с Гордеевым?
– Откуда все эти люди? – ужаснулась Лучинская, разглядывая зрительный зал через дырку в занавесе.
Принаряженные в костюмы, взятые напрокат в местном ТЮЗе, девятиклассники толпились на сцене перед премьерой «Сна в летнюю ночь». И все без исключения нервничали.
– Эдуард тиснул статью во вчерашнюю «Комсомолку», – поделился информацией Тимур Фролов, проверяя на прочность свои накладные брови. – Вот они и набежали.
Темный плащ и экзотическая внешность актера как нельзя лучше шли к его роли загадочного и властного волшебного царя Оберона. Его царица фей Титания – Варя Ракитина прижала ладошку ко рту:
– Ой, мамочки! Страшно-то как!
– Ерунда, Варюха! Прорвемся! – Тимур приобнял Титанию и по-хозяйски похлопал ее по бедру. Судя по тому, что действие не вызвало у Вари особых эмоций, оно было из разряда повседневных.
Лиза сплела в замок пальцы рук и, разминая их, хрустнула суставами. Жест был позаимствован у мамы, которая всегда так делала перед итоговыми концертами в музучилище, но вряд ли девушка отдавала себе в этом отчет.
– Волнуешься? – участливо спросил ее Гордеев.
Еще раз заглянув в зал через занавес, Лиза кивнула:
– Еще как! Там народу – уйма!
– А ты не смотри на них! Смотри на меня…
Виктор сжал в кулаках ее застывшие от страха пальцы и уверенно пообещал:
– У нас все получится.
Спектакль и вправду получился. Ученики школы, родители, преподаватели, заинтересованные читатели «Комсомолки» и даже один провинциальный критик театрального искусства, которому из-за объемных размеров понадобилось сразу два места в первом ряду, были захвачены действием с самого начала пьесы.
