Советник торжественно уселся во главе стола, посадив Ольгу справа от себя, и принялся оживлённо беседовать с девушкой в основном о своей дочери Лидушке, выражая гостье искреннюю благодарность за всю заботу и любовь, которую та подарила его чаду.
– Мы в долгу перед Вами, барышня, в большом долгу, надеюсь, наша дружба всё покроет!
Ольга признательно взглянула в его глаза, ответив на любезный взгляд:
– Я у Вас счастлива, как у родных!
– Так и должно быть, барышня Ольга!
– А! Вот наконец и пан священник! – воскликнула пани Махова, приветствуя статного, высокого человека со сверкающим чёрным взглядом и сединой в волосах.
– Вот наш священник, барышня, – представил пан советник, – Ему нет ровни на зайцев и на слово Божие!
– Что ж ты с ходу дамам пастора представляешь? – пожурила хозяйка, – Это деревенский обычай, барышня, а пан советник иногда забывает и не следит за своей речью.
– А что я сказал? Это – лучший проповедник.
– А кто не слушает проповеди?
– Отличный охотник!
– Обратите внимание, барышня, что слова его не лишены зависти, – сам-то зайца из под носа не раз упускал!
– Ну, ясно! – усмехнулся пан советник, – А теперь скажите нам, почему так долго не навещали нас?
– Задержался с доктором. Тот попал под проливной дождь в открытой коляске и заехал ко мне сушиться.
– Почему к нам не привели? – спросила пани Махова.
– Предложил – отказался.
– Жаль, – я бы показала ему нашу Барчу. У неё рука болит, – отозвалась пани Махова.
– А если бы приехал, то они с папой весь вечер спорили бы о политике, – сказала Лидушка, – И нам бы пришлось слушать бесконечные, пространные пояснения слов министра, что тот сказал или не сказал, подумал или не подумал, сделал или не сделал, или о том сколько и каких у нас войск, а ещё больше, кто на кого пошёл или кто кого побил…
– С доктором уже наговорились, – сухо отозвался пан советник.
– Да, он немного вспыльчив, а порой его взгляды слишком высокомерны, – сказал священник, – Я немного уклонялся от споров с ним, потому что я знаю, все они заканчиваются беседами о политике…
– Ох уж эта политика! – отмахнулся пан советник, – Когда он уже оставит свои мнения при себе! Пан доктор, – продолжил он невозмутимо, – Довольно редко бывал у нас последнее время. Уже целый год у нас не был, а по мне так может и не являться совсем! – прибавил он, чеканя последнее слово.
– Слышал, люди теперь воздерживаются, – поинтересовался пан священник.
– Пожалуйста, не удивляйтесь, – отозвалась пани Махова, – Это местные болтают. Люди любят рассуждать о том, что их не касается.
– Кому ведомы сердца людей, – ответил пан священник, – Кроме Господа.
Пан Ондржей, что уже давно сидел молча, вдруг поднял взгляд:
– С ним точно обошлись несправедливо.
Советник пожал плечами:
– Может быть, но кого только теперь не компрометируют…
– Доктора скомпрометировали, папа? – спросила Лидушка.
– Вы только посмотрите! Всё надо знать?
Лидушка, поняв отцово наставление, смолкла. Но через минуту шёпотом спросила своего соседа дядюшку Гудроева, который, однако, оскорбил ее односложным ответом.
– Сегодня доктор поведал, – продолжал пастор, – Что сюда приедет его племянник. По его просьбе и просьбе доктора ему предоставили место в карловицкском суде.
– Какой племянник?
– Пан Веселы – сын адвоката из Праги
Лидушка заслышав это имя, наклонилась к Ольге и зашептала ей на ухо:
– Помнишь, Ольга, я говорила – это тот мой поклонник.
