– Говорю, что вы очень строгий руководитель.
– Я не строгий, а справедливый, – важно произнес Егор Васильевич.
– Хотите казаться строгим? Компенсируете свою молодость? – спросила Алена.
– А что делать? – развел руками врач. – Я же только пришел сюда. В коллективе люди разные, сами понимаете, надо авторитет заслуживать…
– Конечно-конечно, – примирительно кивнула пожилая женщина, – только не забудьте рассмотреть за этим и людей. А молодость – такой недостаток, который очень скоро пройдет.
– Что вы имеете в виду? – доктор увлеченно листал историю болезни, слушая речь пациентки вполуха.
– Я имею в виду, что, видя только большую цель, можно пропустить многое, кажущееся маленьким, но остающееся очень важным.
– Хорошо, – Егор Васильевич закрыл карточку пациентки, – обязательно обдумаю ваши слова, а теперь давайте вернемся к нашим баранам.
– Давайте к баранам. Как мои дела идут? – грустно вздохнула Алена, глядя на доктора, словно пытаясь прочесть прогноз на его усталом лице.
– Алена Александровна, не буду ходить вокруг да около: дела наши не так хороши, как хотелось бы. Улучшения есть, но они очень медленны. Боюсь, что операции не избежать.
– Может, есть другие способы? – огорчилась она.
– Я понимаю ваши тревоги, но, учитывая возраст и общее состояние, – это самый быстрый способ победить вашу болезнь. Потом может быть поздно.
– Мне, если честно, кажется, что уже все поздно…
– Я гарантирую вам благоприятный исход. Поверьте мне, – со всей серьезностью произнес Егор. – Вы согласны?
– Согласна, – со вздохом проворчала женщина, – другого варианта все равно нет.
– Вот и хорошо, значит, назначаем операцию в самое ближайшее время. Отдыхайте, – облегченно выдохнул доктор, справившись с нелегкой задачей уговоров.
Ему всегда сложно давалось общение с людьми, да и объяснять и убеждать он умел очень плохо. Пришла пора освоить и эту науку – она казалась втройне сложнее, чем медицина.
Пациенты, как и коллеги, были все разные. Кто-то спокойно принимал мысль об операции, а у кого-то случались истерики и даже полное отрицание.
– Егор Васильевич, – остановил его у двери голос Алены.
– Что вы хотели уточнить? Дату операции вам сообщат.
– Да я не про это, – махнула рукой женщина. – Вы бы к Маше присмотрелись повнимательнее. Хорошая она…
Егор Васильевич внимательно посмотрел на пациентку и, кивнув, вышел.
Алена откинулась на подушку и закрыла глаза.
Операция. Слово прозвучало как гром, как набат. Тяжелая травма головы и, возможно, позвоночника. До сих пор страх живет внутри нее, скручивая и сжимая змеиными кольцами ее нутро…
– Алеша, что-то мне нехорошо, – прошептала я, в десятый раз выходя из туалета.
– Господи, Аленка, да ты же зеленая, – воскликнул Алексей, – что с тобой?
– Грешу на пирожки, – высказала я предположение.
– Какие пирожки?
– Вчера с девчонками в обед пошли в магазин, а там возле него тетка пирожками торговала. Такие они румяные и аппетитные…
– И ты купила, – ахнул Леша, – пирожки у тетки на улице?!
– Да, – я виновато опустила глаза, – и съела три штуки… Ой, снова живот.
– Три штуки! Так этим количеством можно армию противника нейтрализовать, не то что тебя, – возмутился Алексей, – там и одного кусочка хватило бы.
– Чего уж теперь, – пробулькала я из-за двери.
– Иди, иди уже к своему белому другу. А я вызову врача пока… – тихонечко бормотал Алексей, набирая номер неотложки. – Лучше я сам вызову медицину, чем буду три часа уговаривать и скандалить.
