Сонмэн - страница 9

Мир Саид о чём-то тихо спросил Эмира. Тамерлан кивнул головой. Наставник подал знак, и перед Николасом поставили плетёную клеть с необычайно крупным щенком собаки с купированными ушами.

– Этот волкодав – тебе в подарок. Нет друзей среди людей преданней, чем эта собака.

Через день посольский караван во главе с Николасом отправился к родным берегам Эллады.

Поражённый Николас, словно в кино, смотрел историю рассказанную греком.

Осознание того, что это его жизнь с Алиной в другую эпоху, смутило разум. Но вот гигантский экран погас, чёрная бесконечная бездна поглотила миллионы эпизодов человеческой жизни. Николаса, словно магнитом, потянуло в эту бездну. Он вцепился в ручки кресла небесного оператора. Вдруг из тьмы экрана появилась фигура демона с черной уродливой мордой, огромной пастью и красными горящими глазами.

– Ты несёшь гибель всем, кто касается тебя любовью, – прорычал он злобно. – Ты мостишь себе дорогу в бездну.

– В чём моя вина? – мелькнула мысль в сознании Николаса.

– Ты срываешь цветы не для тебя растимые!

– Я подчиняюсь голосу любви, – парировал мысленно Николас.

– Любовь – это слабость духа, это искушение, – продолжил Чёрный Мытарь.

– Чистая любовь не ведает греха!

– Любовь – зов похоти!

– Мы созданы любовью Создателя!

– Из-за грязи любви вы сброшены на Землю!

– Мы посланы на Землю для продолжения рода человеческого через любовь!

– И грешников рождаете в грехе.

– Благими делами мы славим своего Создателя!

– Порочна сущность твоя и мысли твои, взгляни, куда ведёт твоя конечная дорога.

Демон сделал жест. Из чрева экрана выпали огромные блоки черного гранита, и от Николаса вглубь экрана траурной змеёй поползла дорога. Непреодолимая сила оторвала Николаса от кресла, и он шагнул в экран по дороге, мощённой Черным Мытарем, к высоким воротам с живой плотью створок из двух ужасных морд монстров, с постоянно меняющимися гримасами вечной нестерпимой боли.

Но у самых ворот голос строгий и суровый, сотрясая экран бездны, произнёс:

– Не время!

Огненный вихрь концом воронки коснулся дороги между Николасом и воротами. В огненной пляске смерча он увидел хоровод трех женщин близнецов – Алину, Гулю и Чулпан, и длинное эхо трёх слившихся женских голосов прозвучало жуткой тревогой:

– Это не твоя дорога, Николас!

Горячая волна раскалённого воздуха швырнула Николаса в операторское кресло «Отбирающего Память». Огромный диск солнца, слепящий, обжигающий обволок его тело, небесный свод клочьями белой пены укутал образовавшийся горящий желтый шар, и корка серой тверди остывшей массы замкнуло процесс, закупорив Николаса в яйцо, превращая в компактное многообразие со своей душой, сброшенное на землю для рождения в жизнь и исправления ошибок.

Пламя свечи всполохами молний металось в наполненных тревожной ночью Куинджи глазах Алины. Николас обнимал любимую и исповедовался тихим, завораживающим голосом: