Соня рапортует - страница 13

При первой нашей встрече я еще не знала его имени. Оно бы мне ничего и не сказало. Рихард сказал, что он слышал о моей готовности помочь китайским товарищам в их работе. Он говорил о борьбе против реакционного правительства страны, об ответственности и опасности, связанной с малейшей помощью товарищам, рекомендовал мне еще раз все обдумать. Пока я еще могу отказаться, говорил он, и никто меня в этом не упрекнет.

По мне было уже видно, что я ожидаю ребенка. Агнес также наверняка ему об этом сказала.

Мне показался обидным вопрос, могу ли я и в условиях опасности работать в духе интернациональной солидарности. Тогда я не понимала, что он сам себе задает аналогичные вопросы и что он не пришел бы сам, если бы не был уверен в моем согласии. В течение получаса, пока Рихард оставался у меня после моего согласия, высказанного в несколько резкой форме, он обстоятельно обсудил со мной вопрос о возможности организации встреч с китайскими товарищами в нашей квартире. Я должна была лишь предоставить комнату, но не принимать участия в беседах.

Вскоре после этого начались встречи, которыми Рихард Зорге руководил два года, до конца 1932 года. Затем, насколько я помню, на этой работе его заменил Пауль. Мне представляется удивительным тот короткий промежуток времени, который отделяет мою первую встречу с Агнес от встречи с Рихардом Зорге.

Как он сумел столь быстро получить информацию о моей надежности? Я вспоминаю, что Рихард предложил мне присутствовать на демонстрации на центральной улице города, не принимая в ней непосредственного участия. Нагруженная покупками, дабы как европейке оправдать свое присутствие, я стояла перед большим магазином «Винг-Он» и видела, как избивают и арестовывают китайцев. Во многих случаях арест был равнозначен смерти. Я видела лица молодых людей, которым только что был объявлен смертный приговор, и знала, что уже ради них я выполню любую работу, которая от меня потребуется. Впоследствии я узнала, что на демонстрации меня видел Герхард Эйслер – мы были с ним немного знакомы еще в Германии. Он обратил внимание товарищей на то, что в будущем в подобных обстоятельствах я должна выглядеть более женственной, например надевать шляпу. До этого я не знала, что он в Китае, и в дальнейшем я с ним также не встречалась. Герхард Эйслер знал, каким большим уважением пользуется мой отец в немецком рабочем движении. Он был активным членом организации «Международная рабочая помощь» и представлял левое крыло в прогрессивной буржуазной организации – Лиге прав человека. Как специалист в области народного хозяйства и статистики, он ежемесячно подсчитывал «минимальный уровень жизни», который отличался от показателей мошеннической буржуазной статистики и использовался профсоюзами в борьбе за повышение заработной платы рабочего класса. Эти статистические данные публиковались в «Финансово-политическом вестнике», который издавался отцом в частном порядке и который мы в доме на Шлахтензее любовно, как будто бы шестую сестру, называли «Фина».

После того как я познакомилась с Рихардом, я узнала, что обо мне стало известно Коминтерну и что от меня ожидают сотрудничества. Рихард считал необходимым, чтобы я состояла в его группе. С точки зрения интересов конспирации он считал замену нежелательной, однако окончательное решение этого вопроса оставил за мной. Я осталась с Рихардом и его группой, не задумываясь над тем, какие особые задачи они выполняют. Значительно позднее я узнала, что речь идет о работе в советской разведке Генерального штаба Красной Армии.