Глава 18 Вот и ночь Купалы
Вернулись волк с котом к Соловью и вкратце им все рассказали, что от Яги и Купалы слышали.
Соня немного помрачнела, она поняла, что в лучшем случае может не получить того самого цветка, а в худшем и волка потерять
– И что делать будем? – спросила девочка.
Волк нахмурился, а кот фыркнул:
– Знамо дело, что, цветок добывать, как будто есть еще что-то, добудем его и отправим вас назад, а сами, наконец, спокойно заживем.
– Что-то как-то страшно мне, – призналась Соня
– Да пусть кинет камень тот, кому не страшно, только нет у нас другого выбора, надо двигаться туда, пройти все преграды, и добыть цветок
Соня подумала немного и заявила:
– Я тоже с вами пойду
– Ну уж нет, будешь сидеть тут с Соловьем и Медведем и нас ждать.
Соловей подпрыгнул на своем кресле
– Зарасти – снасти, а я – то почему тут сидеть должен, я вам там пригожусь.
– А ее как без присмотра оставить?
– На Балду она сама не согласится, а вот чертей хороших он ей оставит, от них наша Соня никуда не денется.
Слыша все это, Соня готова была разрыдаться, но сдержалась.
– Не надо чертей, ну пожалуйста, – стала подвывать она
– Надо, Соня, надо, вдруг пока нас всех нет, тебя кто-то украсть захочет, потом тебя искать придется по всем лесам и горам. Без чертей нам точно не обойтись, но они тебе зла не причинят, ты же знаешь, что ребята они у нас мирным, и все будет хорошо.
Еще долго коту пришлось убеждать и уговаривать Соню, но уговорил и убедил. Ей пришлось согласиться\.
№№№№№№
А потом была Купальская ночь. Забыв обо всем, они бросились во мрак. И после блеска огня он казался кромешным. Где-то рядом звучали шаги и голоса, кто-то за спиной падал и проваливался в ловушки жуткие. Накануне Соловей по указанию Купалы самые замысловатые творил, а потом на себе испытывал, показывал Купале, как они действуют.
Из одной даже Купале его вытаскивать пришлось, а уж если он сам выбраться не мог, то другие и подавно не выберутся.
Кот бежал впереди и не оглядывался. Он знал, что если даже потеряет волка, и тот по доброте своей бросится кого – то спасать, то и тогда он должен только к цветку стремиться, нет у него другого пути, потому что если не он, то никто и не сможет спасти Соню и Захара.
За то время, пока был в волчьей шкуре, Захар стал слишком добрым, ему всем хотелось помочь, а когда помогаешь всем, то себе уже ничего не остается, только он словно бы не помнит эту золотую истину, наверное, об этом думал Купала, когда смотрел на них и улыбался. И вдруг кота стал морить сон, он никогда так не хотел спать, но рванулся вперед еще быстрее, понимая, что только от этого рывка и будет все зависеть. Вот наглость -то какая. До сих пор он сам всех в сон погружал, а что теперь?
– Не останавливаться, не оборачиваться, – твердил кот, и это ему помогало в том самом пути невероятно сложном. Про себя он ругал Соловья за то, что тот так старался. Заставь Соловья ловушки делать, так он и лоб расшибет.
Тогда он понятия не имел о том, что Купала вместе с Ягой за ним следили внимательно.
– Нравится мне твой кот, – говорил молодой бог, – он кажется ершистым и несговорчивым, как еж, но на самом деле вон как за волка своего сражается.
