– Ищу, – предпочитая ответить лишь на последний вопрос, отозвалась я и, достав телефон, попыталась избежать детальных расспросов: – Ой, простите, подруга звонит. Алло…
– Жаль девочку, – дождавшись, когда я дойду до двери, громким шёпотом сообщила баба Нюра и, прицыкнув языком, подытожила: – Бродит целыми днями, ни работы, ни заботы. Нагуляет дитё и будет, как мать куковать с алкашом.
– Ой, не говори, Нюр. Слишком смазливая девка уродилась, но хоть отучилась и то ладно.
Подъездная дверь хлопнула, отгораживая от стайки бабок, пророчащих мне непременно печальное будущее. Глупости, но внутри кольнуло. За маму, за себя…
Медленно поднялась по лестнице и, отперев дверь, тихонько вошла в прихожую, надеясь, что меня не заметят, но по закону подлости из кухни тут же показался мамин сожитель.
– Где тебя носит? – мутный взгляд смотрел сквозь меня, а запах перегара намекал, что вечер расслабления в самом разгаре. Качнувшись, он ухватился за дверной косяк и, кивнув на дверь, скомандовал: – Анька, а ну-ка, метнись в магаз, а то у нас закусона нет.
– И винца, Ань, возьми ещё винца, – выпалила мама и, появившись в прихожей, начала шарить по карманам в поисках кошелька. Найдя, открыла и, гипнотизируя пустое нутро, заворчала: – Юр, ты деньги брал?
– Ты сдурела, Кать? – тут же вызверился мужчина и, смерив меня презрительным взглядом, подытожил: – Ясно же, кто спёр. Бродит где-то целыми днями, не работает, а обновки как по расписанию.
– Да вы… – от возмущения слов у меня просто не нашлось. Скинув босоножки, я направилась в свою комнату, бросив уже на ходу: – Сами разбирайтесь.
– А ну, стой! – прилетело в спину. Закрывшись на щеколду, я привалилась спиной к двери и зажала уши руками, но это не спасло от привычного: – Ты как с матерью разговариваешь?! Тварь неблагодарная! Открой немедленно!
Анна
Подобные скандалы всегда начинались стихийно. Неважно, кто и какую проблему задевал, но в итоге все претензии предъявлялись лишь мне. Обычно мне скопом припоминали мою никчёмность и упрекали в неблагодарности.
Порой мне казалось, что Юрий специально провоцирую ссоры между мной и мамой. Словно вынуждал её выгнать меня из дома, или намекал, что мне пора бы свалить самой.
Поначалу я велась… Плакала, оправдывалась, напоминала, что кое-кому тоже неплохо было бы устроиться на постоянную работу, а не пробухивать последние копейки, которые мама зарабатывала на двух работах.
Потом как отрезало. Я молча уходила в свою комнату, запиралась и стойко переживала цунами маминого гнева. Юрия это бесило, и он подливал масла в огонь, доводя маму до истерики, а иногда всё заканчивалось их потасовкой.
Вот и сейчас…
– Шалава неблагодарная! – орал Юрий, намеренно подначивая маму. – Хоть бы на работу устроилась! Так нет же! Шляется целыми днями, ещё и деньги крадёт!
– Открой! – вторила ему мама. – Анька, зараза такая! Я с кем разговариваю?! Верни деньги! Это твоя благодарность за всё, что я для тебя сделала?!
Дверь сотряслась от увесистого пинка, а я сжала зубы и, достав наушники, отключилась от происходящего привычным способом. В ушах орала музыка, а по щекам помимо воли текли слёзы обиды.
Какое-то время в дверь продолжали ломиться, а потом всё стихло. Я залезла в соцсеть и, найдя страничку Кирилла, начала пролистывать его фотографии. В предательство любимого верить не хотелось, и я всё ещё искала причины и оправдания тому, что видела в торговом центре.
