Без энтузиазма, впрочем.
Маг-менестрель даром телепатии не обладала, а потому не знала, о чем именно думает начальник Академии. Но она отчетливо слышала: в ауре островитянина, помимо всего прочего, играла надежда. Наверняка на то, что Оллег все-таки придет. Да и что такого могло случиться на расстоянии в пару световых лет? Ничего…
Пора было возвращать собеседника с небес на землю.
– Лайнер остался без кабины пилотов, – отчеканила Рита.
– Что?! – Аррсений Павилич стиснул браслет так, что тот проколол кожу на запястье.
– Без кабины пилотов, – спокойно повторила девушка.
И только тут поняла: случилось что-то совсем уж экстраординарное. Потому что космический волк потерялся! Он смотрел на практикантку так, будто она сказала ему, что дважды два, оказывается, не четыре, а… пятьсот пятьдесят пять. И – нет-нет! – возражения не принимаются!
– Значит… – Начальник Академии недоуменно смотрел на девушку. – Значит…
Но Рита молчала. Ей было совершенно непонятно, что выбило из колеи знаменитого на весь Остров – да что там, на всю Вселенную! – звездоплавателя.
– Та-ак… – Аррсений Павилич поднялся и направился к переговорному устройству.
Рита на автомате отметила, что он снова загородил собой комнату.
– Два кофе, пожалуйста.
Когда же лампочка индикатора погасла, начальник Академии подал девушке недвусмысленный сигнал: рассказывай, мол. И поподробнее.
Рита повела рассказ с самого начала – как, пройдя пост, вышла из главного здания Академии. Девушка опустила то, как она, хрупкая, невысокая, в обтягивающем комбинезоне, со шлемом подмышкой, шагала по космодрому. Как все окрестные представители мужского пола планеты Остров поворачивались ей вслед. А она фиксировала их взгляды.
– Я поднялась на борт лайнера…
– Шлюз хорошо задраила?
– По инструкции. – Рита едва удержалась от того, чтобы пожать плечами.
– Продолжай.
Курсантка повела рассказ дальше – как ее приветствовал Оллег, как она уселась в детское кресло, накрепко пристегнутое к креслу второго пилота. Как, подчиняясь нажатию клавиш, заревел маршевик…
– Взлетала ведь ты? – Интонации космического волка были неуставными.
– Да. Курсом бейдевинд.
– Полным? – как бы между прочим осведомился собеседник.
Но в его глазах светилась ностальгия. И грусть.
– Острым.
– Ишь ты! Продолжай.
Лайнер шел острым курсом бейдевинд, пока не вышел за пределы стратосферы. Идти под парусом в солнечной системе было нельзя, это грозило утратой собственно паруса. Фигура «полный оверкиль» или, применяя терминологию покорителей воздушной стихии, «бочка», которую могли себе позволить некоторые любители острых ощущений на расстоянии каких-нибудь пары световых лет от звезды спектрального класса G3 (или пяти-шести световых лет в случае A0), на таком близком расстоянии от светила не получалась. Слишком мощным было возмущение в пределах солнечных систем, слишком сильным был поток излучения – парус попросту сбивало. А утраты паруса допускать было нельзя! Поэтому курсом галфвинд – пересекая поток под прямым углом – в солнечных системах не шел никто и никогда. А этого можно было избежать только одним способом: парусное вооружение убиралось, автоматически включался маневровый двигатель, и опасный участок, пусть и не очень быстро, но все-таки оказывался позади.
– На выходе из солнечной системы мы поставили парус и легли на курс фордевинд, – сказала практикантка. И добавила уже про себя: «То есть, впопвинд».
