– Железная дамочка, – восхищённо шепчет ей вслед Лора. – А ведь с виду ни за что не подумаешь! Как начнёт охать-ахать – клуша клушей, а посмотри, гром шарахнул – и ухом не повела! Ох, ты бы видела, как она Хорса утихомиривала, а у того открытый перелом на лапе никак не срастался, никого к себе не подпускал…
Она обрывает фразу на половине. С минуту мы сидим, уставившись друг на друга.
– Значит, так. – Аккуратно ставлю чашку на столик. – Хватит. Мне надоело слышать какие-то обрывки и намёки. Вы меня своим деликатным обхождением скорее в гроб загоните, чем здоровье сохраните. Немедленно выкладывай всё, а позитивная это информация или нет – это уж мне решать. Только сперва договори, о чём всё-таки наш сэр доктор с Васютой беседовал, мы же вроде с этого начинали?
Лора коротко выдыхает, как перед прыжком в воду, зажмуривается.
– Аркаша меня убьёт. И Персиваль тоже. Ладно, слушай, раз напросилась…
По словам Персиваля, выходило, что Воину и Обережнице вместе быть нельзя. Ну, никак. То есть, иногда возможно, но лучше, чтоб без последствий, поскольку от этого «вместе» бывают и дети. А вот это – недопустимо, во всяком случае для Обережницы, потому что природа энергетик абсолютно разная. Воин разрушитель, Обережница созидательница. Собственно, при контакте взрослых особей ничего катастрофического не происходит, но вот если случится такой особенной женщине понести от Воина – последствия будут фатальными. Ещё во чреве матери ребёнок-маг обладает сформированной матрицей, которая иногда может проявить себя, используя тело матери, как проводник; а Обережницы по природе своей очень хорошие проводники и усилители энергии, такая у них уникальная особенность, хоть аура у самих слабейшая. Мне никогда не отрастить великолепных энергетических крыльев, как у дона Теймура, не удержать нескольких аур – например, лечебную, регенерирующую и боевую, как у наставника-паладина, это для меня недоступно. Однако я без усилий пропускаю через себя практически все виды стихий, поддерживая жизненный баланс за счёт тех крох, которые оседают. Как кит, процеживающий планктон.
Вот почему Николасу удалось так быстро научить меня собирать рассеянную в немагическом мире Силу; а он-то ещё удивлялся, как споро я обучаюсь…
Энергетика Воина другая. Её мощь и напор таковы, что позволяют даже смертельно раненому довести до конца бешеную атаку, мало того – выйти победителем, хоть от самого останется костяк с лохмотьями мышц. Воин спасёт, заслонит собой, проложит дорогу остальным… и скорее всего, оправится от таких страшных ран, после которых не выживают даже паладины.
И вот эта мощь, этот напор… сейчас у меня внутри. К тому же, помноженный натрое.
Пока что матрицы воинов в латентном состоянии. Они спят. Им ни к чему себя проявлять при столь крошечных и несовершенных телах, в идеале нужно дождаться, когда тельца не только родятся, но и вырастут, окрепнут, будут готовы к принятию боевых навыков и магических приёмов. Достойной энергетике нужны соответствующие вместилища. Матрицы ждут. Поэтому я в безопасности.
До тех пор, пока рядом не появится кто-то из носителей родной крови и энергетики. Отец, например. Его близость подействует на них, как катализатор. Как разряд тока для замершего сердца, как живительные солнечные лучи для истосковавшегося за зиму ростка. Матрицы начнут просыпаться раньше времени и творить с нежной аурой матери приблизительно то же, что делает одуванчик, проламываясь безобидным ростком, затем стеблем, листьями, корнями сквозь прочный с первого взгляда асфальт… Рвать на части. Вот, собственно, и всё.
