Я глотнула кофе, так как в горле пересохло. Вывод напрашивался неприятный и дикий. Бежевая тряпочка – единственное, что не украли таинственные злоумышленники. Они не нашли то, что искали, и постарались выбить признание из мамы. Не смогли и теперь думают, что делать. Если у них были точные сведения, что нужная вещь у Елены, то продолжат поиски.
На спине вдруг выступил холодный пот. С кого бы я стала спрашивать на их месте? Правильно, с тех, кто в ближайшем мамином окружении. А таких людей четверо: ее нынешний бойфренд, Джуди, бабуля и я.
О господи!
Пицца как-то резко потеряла вкус. Дрожащими руками я схватила мобильник. Одновременно чувствуя себя мнительной дурой.
Бабушкин телефон не отвечал и предлагал оставить голосовое сообщение. А вдруг, пока я тут пью кофе, ее тоже избивают?
Я замахала рукой, подзывая официанта, расплатилась и буквально вылетела из кафе. Воображение уже рисовало, как дверь в квартиру тихо и зловеще открывается, а бабушка задремала и не слышит. Не слышит, как в гостиную пробираются злоумышленники. Почему-то мне они виделись здоровенными мужиками в черных масках. С битами на изготовку.
Как я не попала в аварию – сама не знаю. Не избежать мне штрафа. Пару раз подрезала кого-то, проскочила перекресток буквально на красный, под возмущенное гудение. Бросила машину у подъезда и подозрительно осмотрела округу.
Никого. Плохая погода разогнала всех по домам. Детская площадка мокла под мелким дождиком, чуть позвякивала цепочка качелей, которые раскачивали порывы ветра.
Почему-то стало еще страшнее. До дрожи в коленках. Впервые в жизни я пожалела о том, что нет у меня пистолета или черного пояса по карате. Мелькнула мысль позвонить офицеру Рейну. В конце концов, он ведь занимается этим делом. И он мужчина. Вооруженный.
Сказано – сделано. Номер его телефона я, к счастью, записала.
Офицер долго не брал трубку. А когда ответил, то голос звучал так, словно он решил прикорнуть на рабочем месте.
– Мисс Дрейк… Ева… слушаю.
– Берт, – прошептала, чувствуя, как за шиворот попадают капли дождя, – я тут подумала. Они ведь могут и на меня напасть. И на бабушку. Я ей звоню, а она трубку не берет. Она у меня в квартире. Я внизу, мне страшно.
Офицер долго не думал.
– Буду через пять минут. Я недалеко от вас, решил на ланч заехать. Ждите чуть в стороне от дома, чтобы вас не было видно из окна.
Ему легко говорить. А меня трясло от страха за бабушку и за себя. Плюс одета я была не совсем по погоде. В машине же ехала.
Пришлось дожидаться офицера, устроившись на скамье за огромной голубой елью. О чем и написала ему в сообщении.
Берт Рейн приехал, как и обещал, через пять минут. К тому времени я окончательно замерзла и погрузилась в мрачное предчувствие.
– Где ваши окна? – сразу же спросил офицер, останавливаясь рядом.
Вскочив, я дрожащим пальцем ткнула в нужном направлении.
– Четвертый этаж, окно справа. Закрыто серыми жалюзи. На балконе два зеленых кресла.
– Второй вход в доме есть?
– С противоположной стороны.
– Идемте. Ева, почему вы решили, что вам станут угрожать? Пока что все указывает на действия неуравновешенных фанатов.
– Которые сначала крадут все платки, а потом избивают ее владелицу и требуют что-то особенное?
Лестница черного хода была покрыта ковролином, который полностью заглушал звук шагов. Поднимаясь, офицер Рейн разговаривал шепотом:
– Я думал над вашими словами. Насчет фанатиков и шоу-бизнеса, порылся кое-где. Представьте, что какой-то ненормальный увидел на вашей матери платок, который восхитительно сочетался… ну не знаю, с цветом ее волос. Или в принципе добавлял прелести общему облику. В общем, что-то поразило его, и фанат решил, что обязан добыть себе эту часть одежды вашей матери. У фаната есть или деньги, или наглость, или связи. Сначала он обкрадывает дом. Затем, не находя нужной вещи, приходит в ярость и решает, что ваша мать специально прячет платок. Как правило, такие фанатики – люди с больной психикой. Любовь и ненависть у них смешиваются причудливым образом. Такому ничего не стоит избить объект своих воздыханий лишь за то, что тот не оправдал его ожиданий.
