SOS «Спасите наши души» - страница 20

………………………………………………………………….

Финал.

В нашем весе предстояли всего две схватки. Так как киевлянин и сибиряк встречались между собой во время турнира (странно, но их схватку я почему-то просмотрел), то тот их поединок шел уже им в зачёт и в финале, а мне предстояло побороться с ними обоими.

На первую схватку вызвали меня и новосибирца. Схватка была трудной, но всё пошло по задуманному. Поймав сибиряка на «ломок» и заработав два выигрышных очка, я вынудил его отыгрываться, и дальше работая вторым номером, просто ждал его рискованных, плохо подготовленных выпадов, на контратаках которым ещё заработал несколько выигрышных балов. Короче, получилась рабочая, заслуженная победа по баллам.

А на киевлянине я неожиданно споткнулся.

На киевлянина я выходил, будучи уверенным, что всех девяти минут борьбы не будет, и я положу этого долговязого (на целую голову выше меня) где-то во втором периоде.

Но…

В первом периоде недостаточно плотно войдя в захват для броска через спину, я не сумел затащить на себя эту «каланчу» и оказался в партере снизу и там мы провозились весь период. Так что в первом периоде борьбы как таковой толком и не было, киевлянин, накрыв меня, сам ничего не делал, а просто продержал меня внизу. Конечно, судья на ковре мог бы, и поднять нас в стойку, но он почему-то этого делать не стал, и это была далеко не последняя судейская странность в этой схватке (не зря ведь потом московская команда подавала протест на судейство в этом поединке).

Второй период.

Я решительно иду на середину ковра (пора «брать быка за рога»). Сразу после свистка иду вперёд, напираю, план простой: войти на этот раз хорошенько в захват, бросить… и дожать, если потребуется. Но, не тут-то было, к моему удивлению киевлянин довольно умело защищается, опасно контратакует («что-то я не доглядел у этого долговязова»), и схватка приобретает характер бескомпромиссной рубки…

Наша схватка последняя на этом турнире, и весь зал, уже в ожидании награждения победителей и торжественного закрытия соревнования наблюдает за ней. У киевлянина большая поддержка на трибунах (что тут поделаешь: не любит провинция нас, москвичей, и каждое его удачное действие сопровождается многочисленными криками одобрения), а за меня болеют только наши, но тоже болеют не слабо.

Раздёргав и запутав киевлянина, рывком за руку перевожу его в партер (один – один), сразу беру его руку на «ключ», как учили, и тут же, преодолевая его сопротивление, переворачиваю его на спину (три один в мою пользу). Но удержать его в опасном положении не получается. Этот глист выскальзывает, выворачивается, и тут же залезает на меня сверху, и теперь уже только три – два.

Ладно, «ещё не вечер», как говорят.

Под конец второго периода судья на ковре даёт моему противнику очень сомнительные два выигрышных бала (технического действия с его стороны как такового не было, была лишь попытка проведения приёма). Моему возмущению нет предела, но моё дело бороться, с судьёй во время схватки спорить нельзя, за это могут дисквалифицировать. Но вся московская команда кипятится в негодовании, Игорь Васильевич громко протестует и получает предупреждение от судьи за столиком с угрозой удаления его из зала. Счёт становится четыре три в пользу киевлянина. Злость на несправедливое судейское решение только распаляет меня, и я бросаюсь на штурм этой, такой неудобной для меня «каланчи». На последней секунде периода я сажаю противника в партер, и мне опять не дают выигрышный бал (якобы техническое действие было зафиксировано уже после гонга)… На минутный отдых я ухожу в свой угол, уже понимая, что судейство в этой схватке на стороне киевлянина.