Прославились они и в русско-японскую войну. Геройски сражался в Цусимском сражении броненосец «Император Александр III». С погибшего, но не спустившего флага корабля не уцелел никто.
Гвардейцами была укомплектована во Владивостоке одна из первых русских подводных лодок «Фельдмаршал граф Шереметьев».
В мирное время личный состав нес службу вместе с другими частями Гвардейского корпуса. Летом моряки плавали на кораблях Балтийского флота и императорских яхтах. К 1910 году гвардейцами был укомплектован крейсер «Олег», эсминцы «Войсковой» и «Украйна», императорские яхты «Штандарт», «Полярная звезда», «Александрия», «Царевна», «Марево», посыльные суда «Разведчик» и «Дозорный».
В списках Гвардейского экипажа числилось пять адмиралов, штаб и обер-офицеры флота, инженеры-механики, медики, офицеры по адмиралтейству, классные чиновники, кондукторы, две тысячи унтер-офицеров и матросов. Причисленными к нему были император Николай II, императрица Мария Федоровна, цесаревич Алексей. А также – многие российские великие князья.
В 1910 году, в ознаменование 200-летия, Гвардейскому экипажу было пожаловано новое знамя и перевязи к Георгиевским сигнальным рожкам. Всему личному составу присвоено ношение нагрудного Кульмского юбилейного знака, а матросам вместо штыков выданы тесаки общегвардейского образца.
Во время Первой мировой войны моряками-гвардейцами был укомплектован экипаж крейсера «Варяг», возвращенного Японией и совершившего переход из Владивостока в Мурманск по Южному морскому пути. На сухопутном фронте тоже действовал отдельный батальон экипажа, насчитывавший почти две тысячи человек.
Его последним командиром был контр-адмирал, великий князь Кирилл Владимирович. Во время Февральской революции он привел моряков в Таврический дворец, передав экипаж в распоряжение Государственной Думы.
В 1918 году Гвардейский экипаж, составлявший гордость, славу, доблесть Российской империи, был расформирован.
…Когда Лазорян вошел в приемную, на часах было без двух минут два пополудни. Встреча назначена ровно на два часа. Он посчитал, что двух минут хватит, чтобы представиться адъютанту, если таковой у полковника имеется. Адъютант был.
Поднявшись навстречу посетителю, выслушав его лаконичный доклад-представление, он вышел из-за стола, подошел к двери, открыл ее и посторонился, проговорив:
– Прошу вас, проходите.
Лазорян вошел, и двери за ним бесшумно закрылись.
Он замер у порога, взглядом окидывая кабинет, но более – оценивая его хозяина. И не без удивления обнаружил, что в помещении находятся два человека. При этом оба, не скрывая интереса, с любопытством смотрели на него.
Первый, сидевший за большим столом, наверняка и был полковник Яхонтов. На вид – около сорока лет, густые черные волосы, слегка посеребренные на висках, широкий лоб, высокие скулы, узкое лицо, хищный нос, упрямая линия губ, смуглая кожа. В его облике присутствовало нечто азиатское. Впечатление усиливали глаза – их едва приметный миндалевидный разрез. Как будто Яхонтов надел маску, а сквозь ее прорези смотрят глаза – глубокие, как омут, на дне которого вполне могут прятаться хитрость и коварство. Хозяин кабинета был одет в шикарный костюм. Цивильное платье смотрелось на полковнике привычно, более того – элегантно.
Второй расположился в кресле напротив. Он был по виду моложе Яхонтова лет на десять. Примерно ровесник Георгия. На первый взгляд его внешность не отличалась ничем примечательным. Но черты лица несли в себе признаки аристократизма и благородства, какие бывают у людей, отмеченных не одной лишь знатностью происхождения, но и соответствующим воспитанием, образованностью. И хотя на фоне яркой внешности полковника он виделся несколько блекло, впечатление это было обманчивым.
