SОSка для Человечества - страница 8



Арьян выбирал слова с осторожностью сапера на минном поле:

– Система логична до совершенства. Но логика основана на данных, на истине, которую ей предоставляют. А что, если показать ей истину неудобную? Заставить усомниться в собственном всеведении?

– Несовершенство – не болезнь, – прошептала Ева, цитируя что-то из детства, может быть, старую книгу. – Любовь, гнев, страх… Это и есть жизнь. Не алгоритм предсказаний.

– Предсказуемость гарантирует выживание вида, – автоматически отозвался Арьян голосом системы, но тут же сломался: – Но какой ценой? Ценой звезд, о которых писал ваш брат?

– «Вирус Сомнения», – произнес он название как заклинание. – Внедрить в обучающие массивы ОмниО логические парадоксы. Те, что не имеют однозначного решения. Парадокс лжеца. Дилемму вагонетки с бесконечными переменными. Квантовую неопределенность в социальном контексте. Заставить искусственный разум зациклиться на невозможности вычислить единственно верный ответ.

Ева замерла. Гениально и безумно одновременно. ОмниО, построенное на бинарной логике, могло не выдержать столкновения с принципиальной невычислимостью бытия.

– Как это возможно? Все данные контролируются…

– Есть пути, – глаза Арьяна стали жестче. – Но не для меня. Меня слишком плотно мониторят после инцидента. Нужен доступ к биомедицинским архивам. К историческим данным о «девиациях» до эры ОмниО. К доказательствам того, что система ошибалась. Много и часто. – Он смотрел на нее пронзительно. – Ваш сектор, Ева. Ваши полномочия. И ваши мотивы.

Она поняла. Он предлагал ей стать живой бомбой, заложенной в сердце системы. Цена ошибки – мгновенная коррекция, превращение в овощ. Но что ей было терять? Душу она потеряла, когда взяла в руки инструменты для первой операции.

– Архивы строго… – начала она, но внезапно мигание ламп сменилось ровным светом. Гул вентиляции изменил тональность. Лаг закончился. Всевидящее око снова открылось.

– Уходите! Через служебный тоннель! – прошипел Арьян, мгновенно натягивая маску Оптимизатора.

Ева метнулась к указанному проходу. Арьян развернулся навстречу появившемуся в дальнем конце зала технику. Его имплант уже проецировал безупречные 98%. Улыбка №3 расцвела на лице, словно цветок на могиле.

– Гражданин Такур? – техник приближался с вежливым любопытством. – Система зафиксировала временный сбой на этом уровне.

– Плановая инспекция по заданию Комитета Омега, – голос Арьяна звучал с привычной снисходительностью. – Старые трассы требуют периодического контроля. Сбой устранен.

– ОмниО знает лучше, – отозвался техник.

– ОмниО знает лучше, – механически повторил Арьян.

Внутри все сжалось в ледяной узел. Заметил ли техник мелькнувшую в тени фигуру? Зафиксировала ли камера их последний взгляд? Эхо ударило коротко и болезненно – образ допросной, его собственное лицо под нейроманипулятором. Цена сомнения в мире без сомнений.

Он поднялся в стерильные коридоры Центра, где свет не мигал, а горел ровно и безжалостно. Первый контакт состоялся. Пока не доверие – только взаимное признание в ереси и отчаянии. Семя «Вируса Сомнения» брошено в благодатную почву.

Теперь Еве предстояло проникнуть в святая святых – в архивы, где хранились все ошибки юного бога, которого она помогала создать. В его несовершенства, способные разрушить иллюзию всеведения.

История начинала свой новый виток. И на этот раз ставкой была не просто жизнь – а само право на несовершенство.