Сотня. Забытый поход - страница 19



– Жив, курилка, – усмехнулся Матвей. – Сейчас, – пообещал он, снова наклоняясь к телу. – Во, зашевелился. Где там толмач наш? – спросил он, нажав пленнику на точки под ушами.

В ответ на этот массаж тело глухо застонало и принялось сучить ногами. Потом оно открыло глаза и, увидев над собой натурального лешего, испуганно охнуло и попыталось куда-то уползти.

– Не балуй, – грозно посоветовал Матвей, откидывая с головы лохматый капюшон и наступая мужичку на ногу сапогом.

– Да полегче ты, чёрт, – осадил его сотник. – На тебя и так-то глянешь, духа лишишься, а тут ещё оделся так, что и мне жутко. Пусти его.

Подъехавший к ним Ахмет-хан что-то негромко спросил, и пленник разразился длинной визгливой тирадой. Старательно вслушавшись в этот поток звуков, Матвей так и не уловил, что можно понять из всей этой тарабарщины. Но как оказалось, Ахмет-хан понял всё сказанное. Чуть улыбнувшись, он повернулся к сотнику и перевёл:

– Он шёл к родственникам в соседнюю деревню и с холма увидел нас. Решил посмотреть, что за люди и куда идут. Сейчас в этих местах стало опасно, и он пытался понять, что делать дальше. Возвращаться, чтобы предупредить своих, или идти дальше.

– Как далеко отсюда вода имеется? – кивнув, поинтересовался Гамалий.

– Половина дневного перехода, если пешком идти, – перевёл толмач ответ.

– А в верстах это сколько будет? – озадачился сотник.

– Не знают они тут вёрст, командир. Всё в переходах считают. И времени точного тоже не знают. Есть утро, день, вечер, ночь. А остальное им не интересно, – с усмешкой пояснил Матвей, с интересом рассматривая своего пленника. – Это ещё ладно, что он про пеший переход сказал. А мог бы про верблюжий сказать.

– Это верно, – с улыбкой поддержал его Ахмет-хан. – Обычно они так и считают. У этого, видать, верблюдов нет, вот он про пеший ход и вспомнил.

– И чего с ним теперь делать? – озадачился сотник.

– У тебя деньги местные есть? – чуть подумав, спросил у него Матвей.

– Имеются, – удивлённо кивнул казак.

– Покажи ему монету и пообещай наградить, ежели нас короткой дорогой к колодцу приведёт. Выполнит, так после и отпустим. Ну, а ежели нет, ему же хуже, – развёл пластун руками.

Сунув руку в карман, Гамалий выудил местную серебряную монетку и, показав её пленному, кивнул толмачу:

– Переведи.

Ахмет-хан не спеша произнёс несколько фраз, и мужичок, внимательно посмотрев на монету, задумчиво кивнул, явно не веря ему.

– Командир, брось ему медяк, а то как бы с испугу не завёл куда, – посоветовал Матвей, наблюдая за мужичком.

Поймав брошенную ему медную монетку, мужичок явно повеселел и, развернувшись, шустро захромал в нужную сторону. Матвей, успевший сменить свой камуфляж на черкеску, вскочил в село и направил Буяна следом за проводником. Пару раз оглянувшись, мужик с восторгом оглядел жеребца и, уважительно цокнув языком, разразился очередной длинной тирадой.

– Конь ему твой понравился, – с усмешкой перевёл Ахмет-хан. – Говорит, что такие кони здесь только у вождей бывают.

– Врёт, паршивец, – фыркнул Матвей. – У вождей тут аргамаки чистокровные под седлом. Мне такого ни за что не купить.

– Можешь мне не верить, но это редкость, – усмехнулся в ответ толмач. – Тут чистокровный конь ещё дороже стоит. Даже войны из-за них начинались.

– Вот я и говорю, врёт, – кивнул Матвей, внимательно отслеживая каждое движение проводника.

Быстрый обыск показал, что у него ничего кроме посоха и небольшого узелка не имеется, но в этих местах ухо нужно держать востро. Местные умеют выживать там, где любой приезжий через неделю сдохнет. Не от жажды, так от укуса змеи или скорпиона. А то и просто попробовав какой ягодки. Чтобы жить в этой части света, нужно быть выживальщиком или иметь специальную подготовку. Так что расслабляться Матвей не спешил.