– Ты красавица? – она недоверчиво уставилась на меня.
– Угу! – я на всякий случай поправила почти непострадавшие от купания локоны. Мне казалось, что это ее убедит в моей красоте и титуле. Не убедило.
– А я всегда думала, что первые красавицы красивы! – презрительно сказала она. – И не увешаны тиной! И мухи не выглядывают из причесок! И на коже не должно быть зеленых пятен! Да и платье тоже должно быть, по крайней мере, чистым.
Я вздохнула, призывая на помощь всех богов, моля, чтобы они мне послали выдержку и терпение – но наши боги слишком ленивы. И ведь собиралась же я быть сегодня милой и обходительной! Даже с Герцогом поздоровалась, с Молибом пообщалась и стражникам ничего плохого не сделала. И на балу я хотела беззаботно веселиться, вот только первые минуты никакого веселья мне не принесли.
– Мне жаль тебя, – искренне ответила я, когда выдержка и терпение появились. – Откуда ты приехала?
– Из Шестискалья. Я первая красавица Снежных Вершин, леди Ровнеда, – слегка опешила она.
Я вспомнила про город, раскинувшийся на шести скалах, остроконечные вершины которых уходят в самое небо и покрыты вечным снегом. Там, среди снегов живут самые сильные гадалки, многие девушки на трианской неделе (самой холодной недели в году, каждый год она выпадает на разные дни) отправляются туда для определения собственного будущего.
– Тогда все понятно, – я глубоко вздохнула, на сей раз мой вздох должен был обозначать то, как же я ей сочувствую. – Новейшие веяния моды до вас доходят лишь тогда, когда про них успевают забыть в столице.
– Что? – возмутилась она, и сделала это чрезвычайно изящно.
– И приехала ты совсем недавно, пару дней по Санкт-Верту погуляла и сразу на бал? – поинтересовалась я.
– Даже погулять не успела по городу, сразу на бал, – выдала красавица нужный мне ответ.
Теперь можно было действовать.
– В Санкт-Верте вошел в моду болотный стиль. Наверное, ты слышала о модельере Гварцепупе… Впрочем, сомневаюсь. Постарайся больше не удивляться тине на волосах и одежде, чтобы не попасть впросак.
Я сделала вид, что собираюсь уходить, и обернулась.
– Кстати, про осоку и ряску лучше не упоминай. Тут все-таки собрались настоящие знатоки, они же тебя сразу раскусят. Будет очень обидно, если ты попадешь в глупое положение.
Я сделала еще шаг, и вновь замерла.
– Лягушачья икра… – я умолкла, ничего достойного по применению лягушачьей икры в сфере моды, не приходило в голову. Пришлось выдержать эффектную паузу, чтобы красавица сама что-нибудь додумала. – В общем, лучше поменьше говори о моде, тогда может все и обойдется.
Я сделала целых пять шагов, это на два шага больше, чем я рассчитывала, прежде чем она не окликнула меня.
– Погоди!
– Ой, прости, мне некогда, – не стала оборачиваться я. – Нужно обсудить некоторые тонкости этикета с Герцогом Справедливым и Молибом козлобород…
– Да, погоди же! – взмолилась леди Ровнеда. – Ну постой, я прошу тебя.
Я нехотя остановилась.
– В нашем захолустье так тоскливо, – вздохнула она. – Портнихи и ювелиры всю жизнь не вылезают из своих лавок, уверяют, что главное это гармония и сочетание цветов.
Я фыркнула, чтобы показать свое отношение к подобным заявлениям, и попыталась запомнить вышесказанные слова, мало ли потом понадобится где-нибудь блеснуть.
– Это было во времена молодости моей бабушки. – Моя рука непроизвольно поднялась, защищая меня от воображаемого дротика. Ничего не могу с собой поделать, при упоминании бабули у меня выработался условный рефлекс. – Человечество захлебнулось в этой гармонии, сотни лет одно и то же, все гармония и гармони, стало нестерпимо скучно. Унылые сочетания цветов, постоянная выверенная концепция изящества.
