– Наверняка они карантином считают зону блокады, – осторожно подал голос Эйдан. – Зону, которую покрывает сияние… Какая же у него площадь, какой мощности фронт?
– Может сияние, повредило оборудование? Может по этой причине нет авиации, из-за сбоя связи и отказа приборов? – Корхарт вопросительно и с надеждой посмотрел на Ломака, который в экспедиции отвечал за связь.
– Оборудование в порядке, – пробурчал тот, – но что-то блокирует сигнал. Я уже это говорил и ручаюсь за свои слова. Вероятней всего мы являемся свидетелями нарушений в формировании слоя ионосферы – отсюда и проблемы с сигналом, а необычное сияние тому подтверждение. Магнитное поле нарушено, компасы ни черта не показывают, в каналах связи сплошная перегрузка…
Ломак сокрушённо махнул рукой и отвернулся к окну. Ридз с опаской поставил локти на стол, уткнулся подбородком в сцепленные пальцы и спросил:
– Ты хочешь сказать, что какой-то дефект ионосферы вызвал сияние, а не наоборот?
– Именно, – неожиданно Ломак порывисто встал и подошёл к окну. Сделав затяжной глоток из кружки он внимательно посмотрел сквозь замёрзшее стекло. – Но эта догадка ни хрена не стоит, учитывая наши пустующие полки на складе и убывающее с каждым днём топливо!
Словно подчёркивая тягостные мысли мужчин, с потусторонним воем в трубах вновь объявился ветер; постучал в двери, скользнул по стенам и стал выкручивать «руки» ветрогенератора. За окном, утопая в сугробах и шарахаясь между свай, покатился тоскливый стон уставших от борьбы лопастей.
– Мы можем забить канистрами с топливом кабину и грузовой отсек вездехода, – предложил Корхарт, наблюдая за другом. – Предварительно демонтировав оттуда навигационное оборудование и спальное место. В отсутствии связи нам не потребуется ни то, ни другое. Можно всё рассчитать – и тогда нам хватит топлива добраться до норвежской базы. Ивлин, ты меня слышишь?
Ломак отлип от окна и, посмотрев на Корхарта пустыми глазами, утвердительно кивнул.
– Да, стоит попробовать… Просчитать всё, так сказать, – промычал он тихо, и с жаром, боясь, что ему не дадут закончить мысль, повысил голос: – Я вот всё думаю об этих волках… Что-то странное в них было, понять всё не мог – что именно? Чёрт возьми, а вот только сейчас сообразил, что меня насторожило: они меня нисколько не боялись! Они никак не реагировали на выстрелы, а палил я много; их не пугали мои крики и рёв двигателя… Выстрелы, чёрт возьми! Где вы видели волков, которые не боятся ружейного грохота? Они всё так же продолжали преследовать вездеход в темноте. Я оторвался и, как я считал, прилично, учитывая глубочайший пухляк… но стоило мне вылезти наружу, чтобы проверить крепёж антенны, как в свете луны я снова увидел приближавшуюся стаю, – Ломак сделал глоток и тихо закончил: – Они просто кружили вокруг машины, как акулы вокруг подыхающего кита и старались держаться в тени прожекторов. В полной тишине! Ни воя, ни рычания. Даже когда я выстрелил и ранил одного – ни звука!
Начальник станции сокрушённо развёл руками и обвёл присутствующих измотанным взглядом.
– Откуда ты знаешь, что ранил волка? – спросил Эйдан тихо.
– Потому что выстрелом его откинуло на несколько футов, – Ломак махнул рукой за окно, и посмотрел в том же направлении, словно всё ещё видел раненое животное. – Однако, он тут же поднялся и кинулся к вездеходу! Я поспешил в кабину и на полной скорости рванул обратно… Всю дорогу сюда я не останавливался, сделал крюк с десяток миль и, разумеется, волки отстали.
