Совершенство - страница 26

– Как такое может быть? – удивился искренне Эйдан.

Пожав плечами, начальник сокрушённо продолжил:

– По чём мне знать? В то утро я больше не уснул, а когда на рассвете Джейн спустилась вниз и нашла меня на кухне, я ей ничего не сказал. Это же плохая примета, так? Когда обручальное кольцо лопается – это же плохая примета? Знаешь, это ведь даже не потерять его, чёрт возьми! В тот же день я отдал его в мастерскую на ремонт, а сам проходил несколько дней с бутафорским, купленным за пять баксов в отделе бижутерии. С тех пор, как мне вернули кольцо, я машинально проверяю его пальцами… не могу избавиться от этой привычки и ощущения той ночи, что снова нащупаю эту чёртову трещину! Я ведь и тогда подумал, что это знак, что это плохой знак и между мной и Джейн… моей семьёй может оказаться какая-то трещина!.. А сейчас понимаю, что эта трещина – вот она, за окном! На сотни миль вокруг! Молчаливая на всех частотах, ледяная и необъяснимая!.. – Ломак поднёс руку к глазам и принялся с остервенением крутить кольцо. – Всё бы отдал за возможность вернуться домой!.. – прошептал он зловеще. – Всё бы отдал! Только вот нет у меня ничего, ничего нет!

Начальник перевёл тяжёлый взгляд на молодого полярника и Эйдан почувствовал себя неуютно и тревожно. В глазах Ломака таилось одновременно так много пугающего и отчаянного, что Эйдан шеей и затылком почувствовал озноб. Ощущение было такое, что кто-то льёт на спину холодную воду. Не в силах более терпеть тяжёлый взгляд старшего коллеги, парень поспешил сменить тему:

– Кузен твой. Может он и правда ничего не пишет? – «как и ты» добавило сознание голосом начальника, и парень торопливо добавил: – Или у него есть причины скрывать это. Может какая-то застарелая обида?

Сработало. Ломак постепенно пришёл в себя и его взгляд лишился того звериного блеска, который читался в глазах ещё минуту назад. Мужчина заговорил хриплым отстранённым голосом:

– Оливер… он однажды здорово поссорился с моим отцом из-за моей покойной сестры, – в словах Ивлина слышалась горечь и нежелание что-либо уточнять, – и они какое-то время не общались. По прошествии пары лет напряжение, казалось бы, сошло на нет, да вот обмолвился Оливер как-то о том, что работает над своим первым в жизни романом. И дёрнул его чёрт ляпнуть, что за основу одного из персонажей он взял мою погибшую сестру… Что тут началось!..

– И как она погибла? – спросил Эйдан невпопад.

– Не важно! – ответил грубо начальник и тряхнул рыжей копной. – Погибла – и всё! – он какое-то время жевал губу, пристально следил за Ридзом и хмурился. – В общем наговорили они тогда друг другу такого, что Оливер Майкл Янг лет пять не общался с нами и даже успел пожить в Питтсбурге, и там же жениться – быть может это и повлияло на его возвращение и возобновление отношений.

«Почему он на меня так смотрит?» – подумал взволнованно Эйдан, кивая головой в такт словам начальника. Парню с трудом удавалась выдерживать взгляд старшего и изображать заинтересованность.

– Как-то раз мы были с ним на рыбалке, – продолжил Ломак монотонно, – и он спросил: не против ли я, если он кое-что из нашей беседы запишет на диктофон – Оливер пояснил, что это для нового романа. Я сказал, что не против и почти весь вечер мы вели непринуждённую беседу об Арктике, моих походах и экспедициях… Я как мог выпытывал у него, что именно он пишет, а также пытался выведать информацию о его авторстве, однако Олли – так его зовёт миссис Янг (его мать), – оказался чертовски крепким засранцем! Помню, что, сдавшись, я спросил – можно ли верить его книгам? Он уклончиво ответил: «Если ты хочешь, чтобы тебе поверили – обличи ложь в книгу. Если ты хочешь, чтобы поверили только тебе – назови её священной».