Совершенство - страница 71

Было ещё светло, когда начальник вышел к намеченной точке, маркированной на карте, как «Высота двести шесть». Делая небольшие привалы, с торопливым потягиванием чая и сигарет, Ивлину потребовалась пара часов, чтобы добраться к ближайшей северо-западной возвышенности. Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы взобраться на макушку скромного ледника, с осторожностью минуя расщелины и замаскированные вековым снегом трещины. Будучи уже наверху, белобородый запыхавшийся полярник скинул тяжёлый рюкзак и осмотрелся с высоты почти в двести футов. Брошенные у подножия ледника лыжи казались двумя спичками, кем-то воткнутые в рассыпанную муку, а тонкий след лыжни, ускользавший к горизонту, – нитью, соединявшей человека с домом.

Насколько хватало взгляда, пространство вокруг оказалось скованно ледяным капканом, своими редкими зубьями угрожавшему высоченному сине-фиолетовому небу, на котором уже солировали первые звёзды. Восток затянуло изумрудной дымкой, подпирающей предвечерний небосвод и, казалось, что луна совсем скоро опустится в болото, из которого ей выбраться уже не удастся.

Ломак выцарапал в снегу глубокую воронку, затем бережно опустил передатчик в лунку. Замкнув контакты, скрутив провода питания, начальник присыпал устройство снегом и слегка примял ботинком. По его расчётам, такой радиомаяк должен будет подавать сигнал в течении недели, пока холод и разряд не опустошат батарею. Если Эйдан запеленгует сигнал и сможет добраться к самодельному маяку, вернуться на базу для него не составит труда. «Двести шестая» была той высотой, которая восточным хребтом указывала как раз на базу – имея часы и немного мозгов, промахнуться было невозможно. Бросив у ног дымовую шашку, начальник с надеждой наблюдал, как в вечернее небо устремился оранжевый столб дыма, чуть сторонясь человека.

«Ты всё делаешь правильно, – снова вернулся вкрадчивый голос в голове. Как будто из-под тёмной лестницы показался острожный паук, куда его ранее загнали метлой. – Поздно, но правильно! Мальчишка уже может и не вернуться – не стоило его отпускать одного! Ты ведь уже думал об этом, не так ли? Ты думаешь, что положил на чашу весов совесть и жизнь салаги, а я вот вижу на весах семью, возвращение к которой ты просрал!»

– Пошёл ты! – выкрикнул Ломак, пряча лицо от ветра. Его взгляд с надеждой обшаривал дрожавшую от холода даль. – Какого чёрта я вообще тебя слушаю, паскуда! Я просто хочу, чтобы парень нашёл дорогу обратно…

«Врёш-ш-ш-ш-шь!.. – зашептал ветер в уши. – Мы оба знаем, что ты врёшь-ш-шь! Мы оба знаем, что ты готов!»

– Заткнись!

«С Роном всё кончено – и ты это прекрасно понимаеш-ш-шь! Согласись, что так легче, что он не жилец – и твоей вины в этом нет! Не так ли? Осознав это, ты решился – именно Рон не давал тебе сделать это… Он же твой друг, он наш-ш-ш друг!.. Мы же оба знаем, для чего ты хочеш-ш-ш-шь вернуть салагу… Но уже может быть поздно! Снега поглотили его, похоронили мальчишку, а вместе с ним и маш-ш-ш-ину! Наш-ш-шу маш-ш-шину!»

Скрипучий голос в голове «проговорил» последние слова с таким искренним сожалением, что начальник не удержался и ответил ему вслух:

– Надежда ещё есть! Лишь бы он не петлял и у него хватило топлива…

«Я же говорил, что ты готов!» – повторил жуткий голос без тени усмешки.

На какое-то мгновение вместо бескрайних снегов, перед глазами Ивлина дрогнули лица детей и жены; мужчина мог бы поклясться, что сквозь ветер слышит задорный смех дочек, а в стылой руке ощущает бейсбольный мяч, который только что подал сын. Пейдж собирает в столовой посуду и негромко щебечет с подругой по телефону, привычно зажав телефон плечом. Судя по всему, она накрывает на стол и протирает белоснежным полотенцем тарелки. Ломак отлично знает, что если сейчас выглянуть из-за стены и продолжать следить за женой, то он станет свидетелем её лёгких невесомых па вдоль стола, а когда супруга заметит соглядатая, то совсем трогательно засмущается и беззвучно начнёт ругаться в ответ…