Более оригинальный каламбур, который мне доводилось слышать, – образование от «СОВет» прилагательного «советский». Опять-таки по аналогии с существительным «совет», но уже в другом его значении. Не то чтобы «власть советов» вызывала у меня отвращение, но всё же лечение животных на благотворительной основе никоим образом не связано с политикой в целом и социалистическим строем в частности. Поэтому отчасти заглавие моей книги было навеяно именно стремлением закрепить за организацией прилагательное с другим суффиксом, избавляющее от ненужного ассоциативного ряда.
Изредка встречалось мне, напротив, употребление нашего наименования с ударением на первый слог – развеивающее отождествление с «советами» во всех их значениях. «СÓВет» звучит необычно и ни на что не похоже.
Клиники-партнёры, внося нас в свои базы для оформления счетов за пациентов, ввели традицию выдумывать собственные, лишь им одним понятные сокращения: Соцвет, АНО ЦС. После ряда прецедентов, когда волонтёры, приходя на приём с животным самостоятельно, без представителей нашей организации, испытывали затруднение в поиске нас в базе, чтобы корректно оформить документы за лечение, нам пришлось пресечь такую свободу творчества и добиться унификации своей идентификационной карточки во всех клиниках.
С одной стороны, так ли уж важно, что за перипетии постигают название: ведь это всего лишь форма, она не влияет на суть деятельности. С другой – почти каждый наверняка знает, из какого языка произошло его имя, что оно в переводе означает, и редко кто хладнокровно воспринимает, когда окружающие – не со зла, но лишь по невежеству – его коверкают. А потому, наверное, не трудно догадаться, сколь трепетно я отношусь к передаче через наименование организации её концепции, миссии и кредо. Более того, когда учредитель – лингвист и поэт, НКО обречена на ещё бóльшие «заморочки» с её символикой. И родилась идея логотипа с использованием словесной графики.
За годы существования СОВет трижды меняла эмблему, и каждый эскиз я разрабатывала лично, всегда по принципу калиграммы19.
Наш первый логотип изображал кошку: просто потому, что на тот момент силуэт сидящей мурлыки в моём сознании изящно вписался в нужные буквы «СОВ». И отчасти потому, что каждый раз, когда врачи наших партнёрских клиник спасают очередную кошку с тяжёлым заболеванием, я мысленно (подсознательно) прошу прощения у Алисы за то, что мы пришли к этому слишком поздно для неё. Но только благодаря её светлой памяти мы к этому вообще пришли. Тем не менее, разумеется, речь вовсе не шла о том, чтобы моя организация помогала только кошкам. Мы вовсе не дискриминируем собак, а иногда и более оригинальные пациенты попадали в центры социальной ветеринарии: к нам обращались с попугаями, хомяками, шиншиллами, дважды наши врачи спасали голубя. Однако на протяжении первого года жизни СОВет только ленивый не спросил нас, означает ли логотип, что наша благотворительная деятельность ориентирована исключительно на кошаков. Замучившись развенчивать это повсеместно возникавшее заблуждение, с тех пор я стала бдительно следить за кото-собачьим паритетом во всех наших презентациях и видеороликах. А когда из-за человеческого фактора возникла необходимость менять эмблему НКО (дизайнер первого эскиза проявила себя в некой ситуации со столь скверной стороны, что использовать в дальнейшем продукт её творческого труда показалось мне неприемлемым), в последующих логотипах мы зашифровали больше тематически подходящие символы: и изображения обоих животных, чаще всего фигурирующих среди наших подопечных, и значки, отсылающие к ветеринарии (синий крестик, стетоскоп)
