Читать онлайн Валерий Щежин - Советско-гвинейская любовь
© Валерий Щежин, 2020
© Виталий Симагин, оформление, 2020
Предисловие. Иррациональное в документальном
Это дебютная книга автора, где представлены его рассказы и стихи. Щежин по профессии врач, и надо сказать, что для нашей отечественной литературы сочетание врач – писатель отнюдь не ново и вместе с тем продуктивно. Достаточно вспомнить Булгакова, Чехова. Валерий Щежин по-своему продолжает эту славную традицию. И в книге, конечно, есть произведения, так или иначе тематически связанные с медициной. Кроме того, здесь есть и экзотический колорит. Ведь Щежин несколько лет проработал в Гвинейской Республике сначала преподавателем на медицинском факультете университета, а затем в клинике лечения укушенных змеями, где впервые в мире успешно применил отечественные медицинские приборы для лечения пациентов.
Эти «африканские» рассказы, безусловно, выделяются не только тем, что воспринимаются нашим читателем как нечто необычное, диковинное, но и тем, что написаны они очень живо и искренне. Автор – прекрасный рассказчик. Сюжет, как правило, четко выстроен, диалоги персонажей убедительны, детали точны и работают на создание художественного целого.
Один из лучших рассказов в книге – «Советско-гвинейская любовь». О любви русского рабочего бокситного карьера и юной гвинейской принцессы. Конечно, герой не знал, что она принцесса. Рассказ удивительно чувственный (что для автора, в общем-то, нехарактерно) и при этом пронизан доброй иронией. И, кстати, использование двух граней комического – иронии и юмора – характерная черта для всей прозы Щежина и части стихов. Это своеобразная форма сочувствия автора своим героям, которая никогда не выражается напрямую, а только лишь через образные средства и особую импонирующую персонажам интонацию.
«Семибратов был мужик стойкий. Братьям по дырявой гостинице (окна, двери были без стекол, только решетки) ничего не рассказал. Ночь в Африке наступает резко. Лежа под пологом, не пропускающим подлых комаров (не звенят, как наши российские комары, подлетают тихо, кусают мягко, но с малярийным плазмодием), Леня в который раз прокручивал вечернюю встречу. Заснул беспокойным сном с поллюциями». Уже в этом эпизоде можно увидеть основные черты прозы Валерия Щежина: предметность, обстоятельность, внимание к подробностям африканского быта (иногда граничащее с дотошностью) и обаятельная ироничность интонации рассказчика.
Порой тексты книги кажутся документальной прозой, без сантиментов и эмоциональных всплесков, но при ближайшем рассмотрении – с пронизывающим всю образную структуру книги сочувствием и умением нащупать этический стержень каждого описываемого события. Заметьте – без всякой назидательности. И никакой романтики – только жесткая реальность.
Семибратова, конечно, высылают из страны – и конец любви. Но обаяние этого рассказа (да и многих других) в том, что автор всегда допускает в повествовании присутствие некоего иррационального, того, что называется чудом. Что же в итоге происходит с влюбленными? Они встречаются через 30 лет. У каждого уже давно своя семья и взрослые дети. Но, оказывается, у Семибратова в Африке есть взрослый сын и внук с внучкой. Родная кровь.
Замечателен рассказ «Вандалы». Здесь уже не гвинейские, а наши, российские реалии. Короткий, написанный с юмором.
И фразы будто рубленые. «Немного на электричке, немного на автобусе, еще немного пешком. Но дорога родная. Погода летняя, ночь, пол-луны светит». Пейзаж описан вроде бы нарочито аскетично, без всяких романтических красивостей, а картина воочию предстает перед глазами.
Выделяется рассказ «Золото». Все повествование ведется от лица рассказчика. Речь идет о купце-золотаре Елизарове, который организовал на сибирской речке золотой прииск. А потом все разрушила гражданская война. Казалось бы, действия в рассказе никакого нет, только экскурс в прошлое. А все зримо: и герой, и история отечества нашего, и ненавязчивая мораль нестяжательства. Нестяжателем, оказывается, можно быть, даже организовав золотой прииск.
Отдельно следует отметить научно-фантастические рассказы. Стилистически они написаны в том же ключе, что и остальные рассказы. Но чувствуется, что автор владеет материалом не понаслышке. Видимо, ему ранее приходилось сталкиваться с темами, которые здесь поднимаются. Думаю, высказанные в этих рассказах мысли могут представлять интерес и для профессионалов.
Произведения Валерия Щежина, несомненно, из тех, что западают в душу и остаются в памяти, они подкупают добрым мироощущением, сердечностью, отсутствием цинизма и пошлости. Таких книг сегодня не хватает.
Анастасия Ермакова, заместитель главного редактора «Литературной газеты»
Советско-гвинейская любовь
Часть первая
В советском посольстве Гвинейской революционной Республики паника. Рабочая паника. Один из немногочисленных племенных вождей по имени Дубани подал через президента Секу Туре, большого друга СССР и лично Леонида Ильича Брежнева, ноту протеста с требованием в течение двадцати четырех часов депортировать одного из рабочих бокситного карьера Дебеле за пределы республики. В противном случае, говорилось в обращении, он будет посажен в гвинейскую тюрьму или убит.
Гвинейская тюрьма, надо сказать, заведение специфическое. Сделана она по образцу старых арабских и представляет собой глубокую, почти десятиметровую яму, куда не попадает свет. Сидящим в ней узникам время от времени спускают на веревке еду. Испражнения поднимаются не каждый день. После нескольких месяцев такого заключения, если жертва выживает, ее в солнечный день резко поднимают из ямы на свет. При этом происходит ожог сетчатки глаз, в течение нескольких минут человек слепнет – следовательно, и угрозы уже никому не представляет. Так в прежние времена правители расправлялись со своими конкурентами и врагами. Поступали, по их мнению, гуманно – не убивали.
Рассказывали, что однажды два наших моряка с сухогруза, стоявшего на якоре в заливе, решили прогуляться по гвинейскому побережью. Вплавь, благо вода в гвинейском заливе теплее парного молока, добрались до берега, где были благополучно подобраны береговой жандармерией и, несмотря на сопротивление, посажены в такую яму на острове Тамара.
Неделю посол и консул прикладывали все возможные дипломатические и не только усилия, доказывая, что моряки эти не диверсанты, а просто любители поплавать на спор. Вытащили бедолаг из ямы, правда, совершенно седых.
В каждой стране свои порядки. Даже в маленькой. Их надо уважать.
Партия наших рабочих – шоферы, бульдозеристы – работала на бокситном карьере, расположенном в ста километрах от столицы республики Конакри. Разведка была сделана советскими геологами. Обнаруженная руда оказалась самой богатой по содержанию алюминия из всех мировых месторождений бокситов. Рабочие карьера, как и положено всем выезжающим за границу по контракту, прошли тщательную проверку на благонадежность и идеологическую подготовку сотрудниками ЦК партии на Старой площади в Москве. Любовь к Родине и никаких контактов, дискредитирующих советского человека. На что не пойдешь ради чеков, на которые свободно сможешь купить машину и заграничные шмотки в «Березке».
Прошло почти пять лет с момента агрессии, проявленной в отношении Гвинеи. Триста наемников-авантюристов, неизвестно кем нанятых, предприняли попытку сместить Секу Туре, снова поработить гвинейцев и захватить все богатства Гвинеи. Высадившись в джунглях, они кое-как добрались до Конакри, где по просьбе Секу Туре были «случайно» встречены на побережье советским спецназом. Оставшиеся после встречи в живых оказались загнанными в аэропорт и окруженными уже гвинейской армией. Надеясь на хотя бы тюремное заключение, сдались без сопротивления, но для устрашения других были повешены на столбах городского моста.
Высшему классу гвинейской интеллигенции – деканам Конакрийского университета, построенного Советским Союзом в рамках программы строительства социализма в отдельно взятой Гвинейской Республике, были выданы советские автоматы с патронами. Ночью они выходили на балкон и палили в воздух – на всякий случай. Знай, мол, наших. Агрессия. А может, от страха.
Молодые офицеры, даже женатые, еще долго ходили в ночное патрулирование, благоухая парфюмом. Уж больно гвинейские женщины любят духи. Жены спрашивают: куда? Те отвечают: как куда!? Агрессия!
Была здесь и своя Жанна д’Арк. Она первой выступила по радио с призывом к гвинейскому народу оказать сопротивление агрессии. Ее огромный портрет долго висел в основной аудитории Конакрийского университета.
Но не в этом дело. Месяца четыре мужики, которые без жен, обычно держатся, на местных красоток даже не смотрят. Ну а дальше? Ведь даже в древности персидские правители при подготовке мамелюков раз в десять дней привозили в лагеря женщин. Каждому мамелюку. Не опасаясь за их боевой дух. Американские нефтяные магнаты тоже регулярно доставляли бордели в буровые поселки на севере, где впервые примененным нашими геологами вахтовым методом работали нефтяники, и существенно экономили на этом.
Так вот. Рабочий бокситного карьера Леонид Семибратов, неженатый высокий красавец блондин 27 лет, после тяжелого пыльного рабочего дня отправился к речке помыться. Задержался, отстал от «бригадного стада». Вышел к речке и обмер: такой красотищи он еще не видел! Ну было, когда советским автобусом побригадно их вывозили на конакрийский фруктовый рынок. Видел он стройных, слегка губастых, почти не одетых молодых негритянок с европеоидными чертами лица и точеными фигурами. А если такая шла с тазом на голове, грациозно покачивая бедрами и изгибаясь в талии, плыла, словно пава, тут уж само собой возникало непреодолимое желание идти следом. Что мужики и делали. Невольно. Как бычки на веревочке.
Но здесь… На противоположном берегу, на гладких камнях, обкатанных быстрой речкой, – пять шоколадных молодых нимф, совершенно голых, с прелестными выпуклостями и впадинками с ложбинками, с изумительной шоколадной кожей, отсвечивающей и переливающейся в лучах заходящего солнца, с густыми смоляными шевелюрами. Увидев его, нимфы не завизжали, не засмущались. Спокойно, как ни в чем не бывало, продолжали свое омовение с мылом и мочалками. В конце концов, они были на своей территории. И лишь изредка косили на Леонида взглядом и настороженно переговаривались, готовые в любой момент упорхнуть при опасности.
Челюсть у Семибратова отвисла ниже плеч, шорты спереди странно зашевелились. По-французски он знал не много: «бонжур», «кеске се» – «что такое», «комбъен са кут» – «сколько стоит», «мадам», «мадемуазель». Пока собирался с мыслями на предмет того, как подкатиться к девкам, те закрутили бедра цветастой материей, которую Европа специально делает для стран третьего мира, и пошли… Грациозно двигая бедрами, потряхивая грудью без бюстгальтеров. Не приняты бюстгальтеры у гвинейских женщин – жарко. Да там и так все торчало.
Дух у Семибратова перехватило, в горле стало сухо. Тонким ценителем женской красоты он себя не считал, однако успел заметить, что одна из девиц в пятерке особо выделялась. Во-первых, грацией. Во-вторых, прическа у нее была с множеством торчащих, как иголки дикобраза, косичек. Видели они эту животину вживую на гвинейской земле. И еще ощущалось к этой девице какое-то легкое почтение со стороны четырех остальных. Сердце Семибратова наполнилось непонятной смутой. Эта, с косичками, заворачивая за сейбу – огромное дерево с колючим стволом в четыре-пять обхватов высотой с пятиэтажный дом, такие на Руси не водятся, призывно-насмешливо скосила взгляд в его сторону.
Похожие книги
