Советско-гвинейская любовь - страница 10

В воротах их уже ждал молодой мускулистый мужчина – мулат с курчавой шевелюрой. Несколько сзади – миловидная гвинейка в цветастом пани. Им заранее позвонили. Как положено, трижды приложились щека к щеке.

Мужчина перевел взгляд на мать: «Это кто?»

«Знакомься, это твой генетический отец, он ищет тебя», – просто, без драматизма произнесла Айша.

Мужчина сначала растерянно посмотрел на мать, переспросил, словно не веря, но через минуту обрадовался, обнял Леню и повел всех в дом. Дом не бедный. Навстречу гостям выбежал мальчишка лет семи, а следом, не торопясь, шла трехлетняя красавица с косичками и бантом на голове, кокетливо демонстрирующая свое красивое платье. Гвинейцы любят одевать детей красиво. Даже бедные. Конечно, все внимание было направлено на нее.

Развалины старой гвинейской тюрьмы, внутри которой находится яма (остров Тамара́).

«Как тебя зовут?» – задал стандартный вопрос Леонид. «Айша», – прозвучало в ответ. Малышке объяснили, что это ее дед. Подарки были приняты, и Айша-младшая охотно пошла к деду на руки. Доверчиво обняла его за шею и стала теребить бороду. У Лени перехватило горло.

Своих внуков в России у него еще не было. Айша не слезала с его рук до самого отъезда. Родная кровь…

Одесса славна не только Дерибасовской, шумными пивными и отчаянными моряками, разноголосым Привозом, Адмиральской лестницей, знаменитым одесским юмором и вареной кукурузой. Всего не перечислить – Леонид Утесов пел, что Одесса очень велика. Известна она еще и как кузница кадров для работы в жарких странах, расположенных намного южнее Черного моря. Одним из подразделений этой кузницы является Одесский медицинский институт. Неоднократно его лучшие специалисты отправлялись на работу в Гвинейскую революционную Республику. Вот и в семьдесят восьмом году прошлого столетия институт послал лучшего доцента кафедры рентгенологии преподавать на медицинском факультете Конакрийского политехнического университета, основанного Советским Союзом по программе строительства социализма в этой стране. Надо отдать должное Секу Туре, в эпоху его правления образование было первейшей задачей правительства. В Конакри все дети учатся. На периферии при школах обязательно имелись пришкольные участки, где дети работали на земле – сеяли и сажали.

К университету в республике было исключительное внимание. Здесь царила почти военная дисциплина. Каждое утро перед занятиями линейка с подъемом флага и гимном. Студенческая столовая. Утром бесплатный завтрак. Общежитие для иногородних. Медицинский факультет находился на особом положении. В условиях жесткой конкуренции, без блата, сто пятьдесят студентов принималось в медицинскую школу, вроде нашего медучилища. Три года они изучали полную программу по советскому образцу. Занятия вели в основном советские преподаватели. Были, правда, еще канадцы и немцы из ГДР.

В первые годы существования университета все контрольные и экзамены проходили под жестоким контролем военных с автоматами. О шпаргалках даже не мечтали – это было практически невозможно. Замеченного тотчас ставили к стене, руками на стену, до конца экзамена. Ну а если проштрафившийся студент хотел остаться учиться, приходилось пройти через публичную порку. Мужчины со спущенными штанами, девчонки в брюках – жгутом из скрученных электрических проводов. На сцене, в назидание другим, чтобы неповадно было. Руководил экзекуцией обычно сам декан. В восьмидесятые годы присутствие солдат на экзаменах было отменено, а порки оставались.