Советское прошлое в политической риторике современной России - страница 9

Основное внимание в нашем исследовании мы сфокусировали на изучении риторики мнемонических акторов. При изучении политической риторики учитывались также такие влияющие на содержание текстов факторы, как, во-первых, специфика политической конъюнктуры и политического дискурса в стране в рассматриваемый период; во-вторых, конкретная политическая позиция, занимаемая акторами; в третьих, жанровое своеобразие текстов и индивидуальные особенности авторов.

При изучении памяти о советском прошлом на уровне межпартийной дискуссии (особенно в период избирательной кампании) в качестве методологического инструментария использовались концепция социально-политических размежеваний (cleavages) и теория проблемных измерений (issue dimensions), исходящих из того, что движителем политической жизни служат противостояния по существенным вопросам, структурирующие партийный спектр. Для понимания сути этих противостояний выявлялись вопросы (issues), порождающие наибольшую поляризацию в общественном сознании.

Определением таких вопросов автор соответствующей главы занимался на протяжении нескольких десятилетий, разработав собственную методику их количественного измерения[9]. Она заключается в следующем: позиции партий оцениваются по шкале от −5 до +5 (низшая оценка присваивается резко негативному отношению, высшая – апологетическому; если партия придерживается «центристской» позиции или не придерживается никакой, ставится ноль), а затем эти показатели подвергаются факторному анализу.

Обнаруженные факторы рассматриваются либо как политические измерения (если берется вся совокупность вопросов), либо как субизмерения, или противостояния по отдельным предметным областям – внутриполитической, социально-экономической, внешнеполитической, мировоззренческой. Вопросы советского прошлого, в частности, были отнесены к мировоззренческой области.

Эти политические измерения и субизмерения, а также размежевания по вопросам советского прошлого, также отдельно подвергнутые факторному анализу, посредством корреляционного анализа и множественной регрессии сопоставлялись с электоральными размежеваниями, представлявшими собой, по сути, факторы территориальных различий в партийном голосовании. Эти факторы, в свою очередь, выявлялись факторным анализом долей голосов, полученных партиями в различных территориальных единицах (в нашем случае – в субъектах Федерации).

Для исследования памяти о советском прошлом на уровне представлений рядовых россиян использовались глубинные интервью с жителями Москвы разных поколений (N = 15) и контент-анализ публикаций группы «Мы из СССР» в социальной сети «ВКонтакте» за 2021 г. (N = 100). При этом мы не стремились получить репрезентативную информацию. Для авторов соответствующих разделов монографии было важнее выявить репертуар мотивов и смыслов, возникающих у граждан при обращении к советскому прошлому.

Глубинные интервью имеют ряд преимуществ по сравнению с социологическими опросами[10]. В частности, они позволили более детально осветить смыслы, которые информанты вкладывают в советское прошлое, и связать эти смыслы с их жизненным опытом и особенностями социализации. С помощью гайда с вопросами о функциях СССР как государства, о повседневной жизни людей в СССР и о том, в каких формах сохраняется наследие СССР в современной России, была прослежена логика рассуждений информантов и выявлено общее и особенное в восприятии советского прошлого разными поколениями.