Современный Евгений Онегин - страница 41

Лишь Женя что-то переводит

Из Вальтер Скотта невпопад.

Без офицерских указаний

Словам английским шьет название,

Подрагивая каждый раз

От слова vulgar – вот где класс!

(Вся наша жизнь, друг, в переводах

По должностям ли – городам,

По связям, чувствам и друзьям.

Шишков ли, чин иной – в угоду

Им не скули: «Прости! Прости!»

Что есть – готов перевести!)

XXVI

Вот так, любезный мой читатель,

Себя Онегин «обучил».

Но, сотен книжек пожиратель,

Он к жизни не готов все ж был.

Не думай, друг мой, что Евгений

Как раб пахал без воскресений:

Дежурство мог он пропустить,

Со взводным власть он мог вкусить,

Над черпаком поиздеваться

И под гитару песню спеть,

И средь дедов друзей иметь…

Но в книжной страсти сознаваться

Мог одному. Тот верный друг

Пришелся по душе не вдруг.

XXVII

Тащили вместе они камень

Армейской службы с первых дней,

На нарах парой меж дедами

В казарме мерзли без вестей

Столичных, шедших от любимых,

Где отчий дом и все, что чтим мы.

Вдвоем частенько шли в наряд,

Друг друга называли «брат»,

Ходили в будни в самоволку,

Сердца их бились дружно, сбой

Был и не мыслим. Меж собой

Они делили все до корки,

И были оба из Москвы —

Земели. (Вновь жаргон – Увы!)

XXVIII

В армейской службе друг-земеля

Приносит радость. Если ж он

Преследует такие ж цели

Как ты, и, если он рожден

С похожей на твою душою,

К тому же и судьбой лихою

Был из столицы занесен

Сюда, как ты, мой друг, то он,

Естественно, всех прочих выше,

Роднее будет для тебя.

Второе ego полюбя,

Ты будешь с ним прочней и ближе

Здесь связан. Пролетят года,

Но память в сердце – навсегда!

XXIX

Владимир Ленский (звали друга)

Был к армии уже женат,

И проводить часы досуга

С женой – как говорил мне – рад.

Ее оставить на два года

Он не желал, но знал: природа

Испортит вряд ли нежный вид.

Она ему не изменит

И обязательно дождется,

Любима им, любя его,

И больше – верил – никого.

Он знал, что трудно ей придется,

Но сердце раз ему отдав,

Приманки ветреных забав

XXX

Она, конечно, превозможет.

А Ленского ей заменить

Никто, естественно, не сможет.

Она Владимира любить

До самой смерти честно будет,

И за два года не забудет,

Наверно. Так он уверял

Друзей. А Жене представлял

Прелестницу под каждый вечер —

Глаза зелены, стройность ног…

Солдат почти уж изнемог

Об этом думать бесконечно,

И вспоминать ту красоту,

В которой женская вся суть.

XXXI

Онегин только улыбался —

Он верность женщины уж знал.

Но над салагой не смеялся,

И друга не разуверял

В его наивном убежденье,

Бездумно-легковесном мненье,

Хотя в душе предполагал,

Что та, кого женою звал

Черпак, расписанный без Бога,

И в самом деле столь верна

Была и стройна как сосна,

И добродетелей премного

Имела. Праздный разговор

Солдатам не всегда в укор.

XXXII

Но как бы ни было, герой наш

Ленского круто полюбил.

Связь эту лажей не прикроешь —

The unformal contact в том был.

Любил его он и за силу:

Окопы рыл тот, как могилу,

Как братский склеп. Муж был не мал —

По пуду гири поднимал.

Когда ж солдаты отбирались

Для марш-броска, где каждый взвод

На офицерский шел развод,

Они дедами оба звались

Заслуженно. И так вдали

Два года службы протекли.

XXXIII

Армейский быт – он окаянный,

Его давно я понял суть.

Перед старлеем, капитаном

И лейтенантом шею гнуть

И вам, наверно, приходилось

(Свободы здесь и не водилось),

И каждый БТР и ПТУРС

Прокладывал к могиле курс.

Но мне претят погонов культы,

Тревоги, в караулках сны,

Склад арсенальный (для войны

Там все есть – от ножей до пультов),

И замполит, готовый врать,

Что он для нас – отец и мать.

Назад Вперед

Современный Евгений Онегин - страница 41

Похожие книги