– Но я не хочу умирать, – заскулил Кислярский. – У меня уже нервы на пределе.
– Мы займёмся поднятием твоего боевого духа. Воспитательная работа с кадрами – это будет одна из обязанностей моего заместителя, – прокомментировал несознательную выходку товарища сын Великого Комбинатора. – А чтобы совесть у тебя была чистой, денежки от Паниковски будешь приносить мне. Я их буду оприходовать в кассе фирмы, а тебя посадим на зарплату. Так вам, академикам, привычней. Вопросы есть?
– У матросов есть вопросы, – отозвался Коробейников. – Какую зарплату ты положишь своему заместителю?
– Это будет зависеть от многих факторов, гражданин бывший историк. Если будешь вертеться, то не обижу, – пообещал Бендер. – И последнее, дорогие друзья кондотьеры пера и бумаги: никому пока о нашем плане ни слова. Я не хочу, чтобы мы завтра все вместе или поодиночке встретились в следственном изоляторе Матросской тишины или временной тюрьмы лубянского комплекса. Тамошняя атмосфера губительно сказывается на моих умственных способностях. Ну что ж, время позднее, пора расходиться по домам. Предлагаю «посошок».
Коробейников с готовностью налил всем виски. Бендер встал:
– За успех нашего предприятия. Как сказал один хохмач, я хочу выпить за то, чтобы по дороге на нас напали большие деньги и чтобы мы не смогли от них отбиться. Ура!
– Ура! – прокричали заговорщики. – За успех нашего предприятия.
– А как мы назовём нашу фирму? – поинтересовался заместитель её директора.
– «Союз меча и забрала», – не задумываясь ответил директор.
– Конгениально!
– Ой! – пискнул Кислярский. – Кажется, я начинаю вспоминать.
– Что? – спросили его директор и заместитель.
– Где я вас, то есть тебя, Александр Остапович, видел.
– Ну и где же? – подозрительно спросил Бендер.
– В наследство от папы мне досталась одна фотография, на которой была изображена группа людей, входивших в монархическую заговорщицкую группу «Союз меча и орала». Среди них был папа и некто, очень похожий на Бендера.
Наступила пауза. Бендер тёр переносицу, Кислярский вопросительно смотрел на Бендера, а Коробейников почему-то по-лошадиному, словно застоявшийся жеребец на ипподроме, рыл землю ногой.
Наконец Бендер произнёс:
– Я что-то тоже смутно припоминаю… Папа кое-что рассказывал. Одним словом, на фото с Кислярским-старшим изображён не ваш покорный слуга, а его уважаемый родитель – иначе я бы не сидел сейчас вместе с вами. Полагаю, это и был основатель «Союза меча и орала» – мой незабвенный родитель Остап Ибрагимович Бендер собственной персоной!
– Что ты говоришь!
– Неужели?
Коробейников и Кислярский от удивления раскрыли рты и с обожанием смотрели на Бендера.
– Фамилию «Бендер» мой папаша произносил как польскую, – неожиданно вспомнил Коробейников. – Он умудрялся вставлять в неё пару шипящих согласных – настолько отрицательные ассоциации она у него вызывала. Кажется, твой незабвенный родитель обошёлся с моим не менее незабвенным папахеном не самым лучшим образом.
– Не мудрено, – подтвердил Бендер. – Папе нельзя было класть в рот даже железную ложечку. Кстати, Аркадий, а почему же ты до сих пор скрывал, что знал о том, что наши отцы, так сказать, общались между собой?
– Я не хотел омрачать нашу дружбу вульгарными воспоминаниями о безответственных поступках предыдущего поколения, – скромно ответил историк.
– Очень мило с твоей стороны, – заметил Бендер. – Но не будем злопамятными, дорогие мои земляки. Наши родители – во всяком случае, отцы – были продуктами своего времени, а мы – своего. – И продолжил не без пафоса: – Выходит, сама судьба свела нас вместе и буквально за шиворот выволакивает на городской просёлок и благословляет на богоугодное дело. Друзья, прекрасен наш союз! Союз меча и забрала!
