Гарант Конституции, естественно, стал уверять в обратном, но Друг уже совсем потерял чувство реальности и, вместо чувства благодарности за беспрецедентное по своей искренности предложение, начал излагать примеры некорректного поведения российских разведчиков, так и не прекративших собирать информацию о том, что замышляет НАТО. Дальше – больше, и Друг перешёл к изложению фактов коварного и нецивилизованного поведения российских контрразведчиков. Да и как иначе следует расценивать такой шаг, как передачу российской стороной американцам схемы подслушивающих устройств, внедрённых в своё время КГБ в новое здание американского посольства в Москве? Такую свинью Истинные Друзья не подкладывают!
Этого оказалось достаточно для того, чтобы разбудить у Гаранта Конституции уснувшее чувство собственного достоинства. Поздней ночью он набрал секретный номер телефона и позвонил Главному Контрразведчику страны:
– Вадим? Ты что, понимашь, занимаешься какой-то отсебятиной? Какие-то микросхемы, понимаешь, секретные на Запад толкаешь!
Вадим, естественно, отреагировал на звонок совершенно неадекватно, потому что только что наступил Час Быка, и он находился под впечатлением очаровательного сна, в котором видел себя порхающим ангелом, у которого за спиной выросли два белых крыла. Он летел в поднебесье, а рядом с ним, держа пальмовую веточку в клюве, то есть, во рту, херувимом парил директор ЦРУ и норовил всё время то ли поцеловать, то ли клюнуть русского коллегу в темечко. Внизу под ними ликовали радостные граждане, избавленные наконец-то от кошмарных ужасов тайной войны, сшибали памятники чекистам и их идейным вождям и превозносили хвалу демократам.
– Товарищ пре… господин президент, Христос Воскрес! – ляпнул он спросонья.
– Я вот тебе задам перца! Христос, понимашь, выискался! Почему за последнее время я не получаю информации о пойманных шпионах?
– К-к-каких шпионов? Мы же подали заявку на вступление в Европейский Дом! – окончательно пришёл в себя Главный Контрразведчик.
– Заявку-то мы подали, дэк вот когда нас туда пустят, это большой вопрос. Тэк что скажи-ка лучше, кэк обстоит дело с ловлей, к примеру, шпионов ЦРУ?
– У нас теперь нет противника, а значит, нет и агентов, – чётко проговорил в трубку шеф контрразведки.
– Ах, вот кэк? Ну, тэк слушай сюда, приятель. Если в ближайшее время не предоставишь мне информации о поимке хотя бы одного шпиона, пойдёшь, понимашь, в Сибирь! По этапу!
Когда Гарант Конституции страдал ночной бессонницей, он был непредсказуем и часто противоречил тому, что утверждал в светлое время дня. А в светлое время дня он неустанно трудился, чтобы примирить непримиримое – назначенное им правительство с избранниками народа в Государственной думе. Преданные ему лично люди никаких противоречий вроде бы и не замечали. Другие, случайно оказавшиеся у кормила государства, если что-нибудь и замечали, то предпринять ничего не успевали, потому что из правительства их тут же «рокировали». Как сказал один мудрец, Гласные приходят и уходят, а Согласные остаются. Такова была грамматика демократии.
На следующее утро указание из Белого дома докатилось до кабинета Балаганова в виде категорического указания: в течение недели доложить о разгроме безнаказанно действующей агентурной сети противника, то бишь, потенциальных друзей Запада. Начальник отдела Безенчук, спустивший указиловку в жёстких терминах григорианского календаря, пришёл в органы совсем недавно и всю свою сознательную жизнь занимался организацией различных компаний. Он был из той категории застойной номенклатуры, которая на вопрос подчинённых: «Когда надо исполнить?» отвечал: «Вчера». Безенчук исходил из того, что если самому Господу Богу понадобился всего один день, чтобы сотворить Человека, то Человек за семь дней был обязан выполнить любое указание вышестоящего начальства.
