– Роки! – окликнула Свон, уже утратив надежду на спасение – дракон шипел и близко не подпускал к себе чернокожего мужчину, грозясь его сжечь. В последней попытке договориться с Блэком, дав ему надежду встретиться с ней вновь, она выкрикнула, что было сил: – Дохо! Дохо! Иди в Дохо!
– Свон! – в бессильной ярости откликнулся Роки, но дракон уже поднял голову. Корабль сильно качнуло, кок упал и покатился к борту. Сильный ветер, поднятый крыльями дракона, не дал ему возможности уцепиться за снасти, и Блэк рухнул в воду.
– Нет! Нет! Нет! – билась Свон в руках Кречета.
Тот, сбросив свою ношу в беседке, медленно склонился над рыдающей женщиной. Нажав пальцами на какую-то точку на шее, моментально погрузил ее в сон. Пристегнув Свон ремнями и убедившись, что его сотоварищ еще дышит, Кречет уселся на стоящее впереди кресло и гортанно скомандовал: «Арроу!». Дракон начал подниматься в воздух.
Описав круг над покачивающимся на волнах кораблем, на палубу которого высыпали испуганные матросы, дракон, услышав новую команду «Форш!», взял направление в сторону порта.
Кречет был уверен: оставшееся на борту корабля богатство в виде товара не пропадет. Менее чем через полчаса к «Свирепому» подойдет судно Лиги. Выгрузка произойдет прямо в море, после чего корабль отправят в ремонтные доки, и тот вскоре обретет нового хозяина. Что случится с командой, как сложится ее судьба, Кречета не волновало. Он торжествовал.
Лига Торговцев никогда не ошибалась. Зоргу не удалось обмануть ее и спрятать баснословно дорогую невольницу, чье появление в Форше ожидали с таким нетерпением.
– Ну почему мне так не везет? Словно слепого котенка подкинули к чужому порогу, нет ни отца, ни матери, увезли от матушек, – Свон сидела на полу в небольшой комнатке и рыдала от бессилия что-либо изменить, от жалости к себе, от страха перед будущим, – а теперь еще отняли Роки! Роки-и-и! Роки, родненький, где же ты? Жив ли?
Беззаботная жизнь в замке Шовеллер казалась сказочной: первый поцелуй и томление чувств, платье в атласной коробке и жемчужное колье… Она ли была в том необыкновенно красивом наряде, на который оборачивались высокородные женщины и мужчины? С ней ли танцевали оба принца?
Свон проснулась внезапно и долго не могла сообразить, где находится. Свет в помещение проникал через узкие окна, забранные густой решеткой. Да и он нужен не был. Зачем свет пленнице, лежащей в совершенно пустой комнате?
Закутавшись в покрывало, ступая по мягкому ковру, выстилающему полы от края до края, Свон стучала в двери, кричала в окна, но никто на ее зов так и не откликнулся. Только когда усталое солнце дотронулась в прощальном жесте до каменных стен, собираясь уступить место ночи, двери распахнулись, и в комнату вошли три служанки. Одна несла кувшин и большой таз, другая – два деревянных ведра, третья – объемный мешок и стеклянную лампу, в которой дрожал огонек.
Женщины, одетые в свободные одежды тусклых цветов, полностью закрывающих их тела, с мудрено повязанными платками на головах, которые скрывали не только волосы, но и лица до самых глаз, были неприветливы. Свон пыталась заговорить, но служанки отмалчивались, жестами показывая, что не понимают эрийского языка.
Одно из принесенных ведер предназначалось для малых нужд, во втором плескалась вода. И то и другое порадовало пленницу, но пить отчего-то не позволили.
