«А если он захочет меня?» – главный вопрос крутится на языке, но спрашивать такое непозволительно, и вторая оплошность может быть чревата, поэтому я молчу.
Гидеон вновь ждет, когда я что-то спрошу или возражу. Он, наверное, привык к спорам, что ж, на этот раз ему не придется напрягаться.
– Аврора, – то, как он произносит мое имя, кажется чужеродным, странным. Понятия не имею почему. Гидеон сцепляет руки в замок и, понизив голос, говорит: – Вся суть нашего соглашения в партнерстве. Мы должны быть честными друг с другом и уважать общие интересы. Если тебя что-то не устраивает или ты хочешь выдвинуть свои условия, то я здесь, чтобы выслушать тебя.
Подобный покровительственный тон используют, когда считают тебя глупцом или хотят показать свое превосходство. Если так он хотел расположить меня к себе, то попытка провалена.
– Скажи, что происходит в твоей голове? – вновь пытается разговорить меня Гидеон. – Если ты волнуешься о… приватности, то все сказанное в этом кабинете останется между нами. Клянусь.
Едва ли сдерживаю едкий смешок. Клятвы – пустые слова, если не подкреплены чем-то существенным. Мужчины любят обещать, им нравится казаться благородными рыцарями, коими они не являются. Всем хочется быть лучше, чем они есть на самом деле, хотя бы на словах. Обещания и клятвы давно потеряли свою силу. Никто больше не присягает на верность, потому что она больше не имеет смысла. Ничто в мире не имеет смысла кроме выживания. Нет ни чести, ни любви, ни благородства. Существует только эгоизм, из-за которого мы рвем друг другу глотки.
– И чем же? – шепчу я, заглянув в темный омут глаз Гидеона. Он непонимающе сводит брови. – Чем ты можешь поклясться, что мне не навредит откровенность с тобой?
Прокручиваю в голове все уроки по сдерживанию эмоций, которые давала мне мама, расправив плечи, горделиво поднимаю голову и впиваюсь взглядом в лицо Гидеона. Я слабая, даже дурак это поймет, но ему необязательно знать насколько. Сотни масок, приросшие к моему лицу, хотя бы раз в жизни должны мне помочь и заставить Гидеона ответить мне честно.
Он смотрит внимательно и, к моему удивлению, без осуждения. Долгие годы я изучала людей, и, на первый взгляд Гидеон не похож на человека, который будет применять силу за любое слово, не пришедшееся ему по вкусу. Как и Оран. Так что о моих навыках понимания людей можно сказать только одно: я так и не смогла их раскусить. Я не обладаю интуицией и не могу полагаться лишь на то, что вижу своими глазами. Первого монстра я не распознала, пока он не показал мне свое истинное лицо, отсюда вытекает вопрос: как долго будет скрываться Гидеон Кинг? Оран продержался два часа и сорок семь минут.
– Клянусь своей семьей, – кивает Гидеон. – Можешь поверить, они для меня – все.
Глубоко вздохнув, собираю все остатки храбрости или, может быть, глупости и, глядя ему в глаза, выдвигаю свои условия:
– Мне нужна свобода. После мафии, вынужденных браков и смертей мне нужна только свобода. И немного денег на обустройство где-нибудь далеко отсюда, на другом конце света. Таков мой максимально честный ответ.
Гидеон, не отводя взгляд и не думая даже и минуты, произносит:
– Идет, но я спрошу кое-что еще и попрошу еще раз быть честной, как настоящему партнеру. Мне нужен ответ для понимания, насколько ужасно твое положение.
– Хорошо.
– Ты убила своего мужа? – Гидеон произнес это слишком будничным тоном.
