Хорошо, может загляну. Зависит от кофе и настроения.
И тут же пожалел – слишком нарочито отстранённо. Но отправил. Назад дороги не было.
Он вышел из дома и медленно направился к главной улице. Осень в посёлке была особенной – не как в городе. Здесь в воздухе пахло дымом, влажной хвоей и чем-то металлическим. Старики сидели на лавочках, как живые декорации, кивали ему в знак приветствия. Он привычно кивал в ответ. Вячеслав давно стал здесь «своим», хотя в душе всё ещё чувствовал себя чужаком.
На крыльце магазина он увидел Петра – бывшего механика из воинской части, теперь сторожил местную СТО. Пётр был немногословен, но обладал способностью смотреть сквозь людей.
– Славка, не узнаю тебя, – сказал он, щурясь от солнца. – Летаешь весь день. В кого влюбился?
Вячеслав ухмыльнулся:
– А что, видно?
– Видно. Слишком легко ходишь. Люди влюблённые – они как будто в два раза легче становятся. Только помни – ветер перемен редко приходит просто так. Иногда с ним и буря заходит.
Слава кивнул и пошёл дальше, ощущая, как слова Петра, будто шрамы, остаются внутри. Что-то в них было. Что-то, что он сам ещё не мог признать.
Кофейня "Берег" находилась у парка, напротив озера. Название было ироничным: до моря – двести километров, до ближайшей приличной воды – пятнадцать. Но кофе делали неплохой, а интерьер напоминал уютные кафе в Сочи – белый кирпич, мягкий свет и всегда пахло корицей.
Ольга уже сидела за столиком у окна. На ней было светлое пальто, волосы собраны в небрежный пучок. Она выглядела расслабленной, но в глазах – снова тот же блеск. Как будто знала, что он придёт. Как будто ожидала каждое его движение.
– Привет, – сказала она. – Садись. Я заказала тебе латте. С корицей. Любишь же?
Он замер. Где она могла это узнать? Он никогда не говорил.
– Ты экстрасенс?
Она рассмеялась:
– Нет. Просто в прошлый раз ты с таким удовольствием пил именно его. Я запомнила. Мне нравится наблюдать.
Её ответ был идеален. Слишком идеален. Не за что было зацепиться. Ни тени лжи. Ни сбившегося тона. Но Вячеслав, как бывший журналист и аналитик, привык чувствовать скрытые смыслы. И сейчас он чувствовал, что не всё так просто.
Разговор шёл легко. Слишком легко.
Они говорили о фильмах. О книгах. О детстве. Ольга рассказывала, как с сестрой Яной устраивали театр теней на стене, когда гас свет. Как мечтала стать режиссёром, но пошла работать в логистику. Обычные вещи. Но даже в них было что-то… сценическое. Будто она знала, как произвести впечатление. Будто рассказывала не просто воспоминания, а тщательно отобранные сцены, где каждая фраза – штрих к портрету «идеальной женщины».
– А твоя мама? – вдруг спросила она. – Как у вас с ней отношения?
Он насторожился. Тема была неожиданной. Слишком личной.
– Хорошие. Но… сложные. Она сильная женщина. Всё сама. Многое прошли. После отца она одна всё тащила. У неё своё мнение на всё. Даже на мою жизнь.
– Ты на неё похож, – сказала Ольга тихо. – Сильный, но уставший. Как будто хочешь опереться на кого-то, но не можешь себе этого позволить.
Он замолчал. Это было попадание в точку. Слишком точное.
И снова – как? Просто интуиция? Или что-то большее?
Вечером он позвонил Ольге. Просто хотел услышать её голос. Не устраивать допрос, не предъявлять фотографию, не говорить о визитке. Просто услышать, как она смеётся, как дышит в трубку. Он набрал её номер, приложил телефон к уху – и услышал глухие гудки.
